В общем, намутил воды мой горец и ушел. Как обычно. Что его так взволновало? Что теперь мне спать мешает? Стал я к Вапачиро приглядываться, расспрашивать его о прошлом, о тех местах, где он бывал. Южанин отвечал, не таясь, правда, коротко. Лишь о родине своей говорить не хотел. Службу нёс исправно, ходил со мной на все приемы, на ферму тапировую, к храму провожал — и так далее. Правда, проявить себя ему не довелось: никто не пытался пустить Недоноску кровушку. Ну, а что: ведь все вокруг думают, что дела идут, как запланировано. Я вот тоже так думаю. И только время покажет, кто ошибается.

Не без удовольствия замечал я, как зло зыркал на моего наемника Куакали. От воина веяло силой и уверенностью, а такие веяния с моей стороны дядюшка плохо переносил. Обидно, что и генерал Глыба тоже смотрел на нас с Вапачиро ревниво. Терять расположение военачальника мне очень не хотелось. Поэтому на тайные тренировки к нему я ходил один и всячески улещивал его, благодарил за науку.

Через каждые два-три дня в наше Крыло нет-нет да и заезжал какой-нибудь купец, что вгоняло в экстаз Мохечекату. Да и я обрастал нужными вещами, скупал проданных людей. Торговля агавой набирала обороты, глядишь, скоро мой горный колхоз на самоокупаемость выйдет! Хотя, конечно, агавовое волокно — дешевый товар. На нем бизнес-империю не создать.

Жизнь постепенно вошла в новую колею, которая потихоньку-полегоньку захватила меня. Я даже на небо стал реже поглядывать.

А зря.

Ибо приближалось новолуние.

Никто поначалу и внимания не обратил: ну, плывут и плывут себе лодки с низовий. Последнее время в Крыле даже начали привыкать к тому, что торговцы зачастили в столицу. Раньше-то хорошо, если раз в месяц заплывали, а теперь — на регулярной основе. Вот и на эти четыре долбленки также подумали. Только это оказались не торговцы.

— Володыко! — Ннака забежал в комнату, глянул на меня испуганно и тихо добавил. — Иттануака приехал.

Имачата Излучного прибыл с целой свитой: родней и видными жителями села. Всего — около двадцати человек. Все — крепкие мужчины, никаких стариков или юнцов сопливых. Разве что кроме сына Носача, но тот был практически моим ровесником.

На миг я замер. У меня был месяц — и это казалось таким большим запасом времени… Я прикинул: до новолуния, после которого жрец разрешал четланам жениться, оставалась еще чуть ли не неделя. Почему так рано приехал Носач? Хочет подготовить брак заранее? Или?

Ноги мои стали слабыми и холодными. Нет! Так нельзя. Я закрыл глаза и начал делать дыхательную гимнастику. Когда пульс успокоился, я вызвал Серого, велел ему быть наготове…

И сел ждать.

Солнце катилось медленным мячиком по невидимой дуге, а я всё сидел — Носач так и не пришел. Не запросил аудиенции у моего монаршего величества. Даже немного обидно! Вездесущие безроды рассказали Ннаки, что Иттануака, развалился биваком прямо на берегу у лодок, потом вместе с ближниками пошел со всякими визитами вежливости: в род Трехвостой Звезды, потом в мой собственный род Желтой Рыбы, в род Змеи-Душителя. Везде гостил подолгу, безроды говорили, что всюду слышны были шум и веселье.

На второй день Носач опять пошел по гостям — и всё не ко мне! Остальные роды тоже не остались без внимания, в первую голову род Волосатого Человека.

— Подарками угощивает, как пить дать, — пробурчал Мясо, рассказавший мне свежие новости. — Настроить противу тебя, володыко, хочет.

— Ну, вредному Кочи для этого никакие подарки не нужны.

Чубатый горец был прав. Но дело не только в раздаривании подарков. Хитрый имачата Излучного изводил меня ожиданием и неведением. Я это прекрасно понимал, только вот не изводиться не мог. Словно, торчишь ты в воде посреди океана, а вокруг тебя акула круги нарезает. То ближе, то дальше. А ты следишь за зловещим треугольником плавника и ничего не можешь поделать. Только гадаешь: когда?

На третье утро был обрядовый день — традиционное пятидневие. Именно в этот раз впервые жрецы смогли совершить жертвоприношение силами людей, отдавших себя Золотому Змею. Новые добровольцы не вызвались, но четверо людей бога вскрыли себе вены и наполнили сосуд кровью, потребной для обмазывания идола. И никаких смертей. Моя задумка сработала в полной мере! А я не мог толком порадоваться. Носач со всей своей свитой тоже пришел на праздник. Встали на краю желтой площади особнячком, но не сильно далеко от меня. Носач стоял спокойный, расслабленный. Легко выдержал мой настороженный взгляд и улыбнулся.

Обычная такая улыбка, со стороны даже вежливой могла показаться. Но меня аж мороз по коже продрал. Как в тумане провел весь обряд, затем, по традиции, остался в храме один. Тренироваться не было никакого желания. Я пялился на оскаленную морду Желтого Червяка с плохо скрытой надеждой, но тот молчал. Я сжимал кулаки до белых костяшек, однако не поддался слабости: не стал его звать и просить помочь.

Потому что я не тамагочи!

На следующее утро, едва я успел умыться, ко мне пришел Куакали.

— Владыка, с юга селянин прибежал: тамошние селенияопять пытаются ограбить дикари-оцколи. Надо бы послать стражу, уберечь народишко.

— Поход? — с надеждой в голосе спросил я. — Значит, я тоже должен пойти туда? Усмирять воров!

— Как же ты уйдешь, государь, когда в Крыло сваты приехали?

— Что-то эти сваты не спешат свои сватовские обязанности исполнять! — не удержался я.

— Жертвоприношений ждали, — не моргнув, ответил дядюшка. — Уверен, скоро они придут во дворец.

«Ага, как только стража из Крыла уйдет — тут и я уверен!».

Далее мы полчаса торговались, сколько воинов нужно послать в Поле Пекари (так называлось пострадавшее село). Я хотел отправить десять, Куакали — всех (разве может кто угрожать владыке в Крыле!). В итоге я разрешил отправить двадцатку, но Глыбу не отпускал ни за что. Мой родич неожиданно легко на это согласился.

В ратном дворе вовсю шли приуготовления. Генерал Глыба был хмур. Может быть, тоже что-то чувствовал. Хотя, возможно, не хотел отпускать парней без себя, переживал.

— Я велю им спешить изо всех сил, — негромко сказал военачальник мне, намекая, что он понимает ситуацию.

А меня вдруг озарило!

— Напротив, Прекрасная Слеза! Пусть стражи идут как можно медленнее. Просто отбери одного воина — самого быстроного — и вот тот пусть несется в Поле Пекари со всех ног! Узнает, как там обстоят дела.

В глазах генерала мелькнула искра понимания: если сообщение о нападении обман, то гонец быстро вернется и отряд вернет. Хотя,