А Лисица еще и сварливо прибавил:

– Говорил я вам, чтобы вы держались подальше от Светульки-Свистульки? Вот, не слушаете вы меня! А потом жалуетесь!

Но взгляд, которым Лисица окинул подруг, ясней ясного сказал им, что думает он совсем другое. И сам он рад, что девушки остались целы и невредимы. Просто до чертиков рад! Вот только подругам в этом не признается даже под страхом пытки.

Следствие по делу Светланы велось не один день. И не один день подруги провели, мучимые жестоким любопытством. Им необходимо было узнать всю правду про эту историю, а никто им правды не говорил.

– Это будет вашим наказанием, – объяснил Лисица. – Уроком на всю жизнь!

– Сжалься!

– Пощади!

– Нет! – торжествовал Лисица. – Сами виноваты! Зачем сунулись к преступнице без поддержки? Вы же уже знали, что Светлана не та, за кого себя выдает?

– Догадывались.

– Вот! И теперь вы будете под домашним арестом! Сидите, носа на улицу не высовывайте. Думайте о своем поведении.

Девушки посидели один день, посидели второй. А когда царапины на лице Леси слегка поблекли и их удалось хоть как-то замазать тональным кремом и заретушировать несколькими слоями пудры, подруги решились на бунт.

– Если у наших ворот они поставили охрану, перелезем через забор. Главное, нам добраться до тети Маруси или Марины. Уж они-то в курсе того, что происходит в поселке.

– А это не опасно?

– Опасно сидеть тут и сходить с ума от любопытства.

Девушки оделись, причесались, приготовились к выходу на волю. Но как раз в тот момент, когда они уже стояли у входной двери, ручка повернулась, и на пороге появился Лисица в обществе Таракана.

– Ну, что я вам говорил? – обратился Лисица к старому генералу. – Они собирались нарушить запрет. Так я и знал!

– Знаешь, Лисица, мы ни в чем не виноваты. Нельзя нас запирать в четырех стенах.

– Вижу, что нельзя. Ну, что же, считайте, что вы обе прощены.

– Правда? – просияли девушки.

– Чистая правда.

Таракан уже прошел в гостиную, где расположился на диване в окружении двух кошек. Фантик и Фатима, до того болтавшиеся где-то в дальнем конце дома, едва услышав голос любимого гостя, примчались и расположились на костлявых коленях старика. Почему кошки обожали одних людей и ненавидели других, подруги никогда не понимали. По какому принципу они их выбирали? Таракан совсем не был ласков с питомцами. Вот и сейчас он отпихивал голову Фантика, а тот продолжал ее упорно подсовывать под сухую ладонь старика.

Только сейчас, наблюдая за этим зрелищем, подруги поняли, что кошки ни разу не вышли, когда в доме была Светлана. Они ее просто игнорировали. И принесенными ею игрушками никогда не играли. Кошки всем своим поведением давали понять, что эта особа им несимпатична, неприятна и просто пугает. А подруги-то ничего не поняли! Не обратили внимания на те знаки, которые подавали им обе кошки!

– И очень напрасно, – сказал Таракан, когда девушки поделились с ним своими наблюдениями. – Кошки у вас высший класс. А вы обе – дурехи!

Впрочем, произнес он это беззлобно и на девушек смотрел с симпатией.

– Повезло вам, что мы этого недотепу-компьютерщика вовремя нашли и раскрутили.

– На что раскрутили?

– На откровенность! На признательные показания.

– Держался он стойко. Очень уж свою хозяйку сдавать не хотел. Но мы тоже не лыком шиты. Проверили, где красавец до того работал, и узнали, что он трудился в фирме, которую создал еще отец Светланы и которую во время развода у нее отсудил ее муж.

– С помощью Курилкина отсудил!

– Куда уж без этого проныры, – проворчал Таракан. – Впрочем, о мертвых либо ничего, либо только хорошее.

Но ведь бывают такие люди, на поминках которых только и остается что молчать. Видимо, Таракан это тоже понял, потому что сказал:

– Но мы пока забудем о предрассудках. Живой или мертвый, а Курилкин был подлец. И это не оговор, а констатация факта.

– Но как все произошло? – заторопилась Кира. – Почему Светлана мечтала уничтожить Анастасию и Курилкина? За что она ненавидела Горшкова? И почему стала его любовницей, если ненавидела?

– Почему она ненавидела Горшкова, сказать не берусь. А вот повод, чтобы уничтожить Анастасию и Курилкина, у нее был, и весьма существенный. Дело в том, что они оба стали невольными «погубителями» семьи самой Светланы.

– Она сказала: папа, мама, старший брат…

Таракан кивнул и заговорил. В гибели старшего брата Светланы не было ничего криминального. Парень был на войне, там и погиб. Случается такое еще и в наше время. Высшие государственные чиновники отстаивают свои интересы, а в результате их амбиций гибнут юные мальчишки-солдаты.

– Но гибель этого юноши стала первой в череде несчастий, которые выпали на долю семьи Светланы в ту пору. Итак, сначала погиб старший сын. Родители были в отчаянии. Они оба очень любили своего мальчика. Но особенно страдала мать. Отец Светланы много работал, он отвлекался от своего горя, а мать сидела дома и раз за разом переживала утрату старшего сына. Светлана, как ни старалась, не могла заменить его матери.

– А потом мать Светланы получила письмо, – вмешался Лисица.

– Да. Письмо с фотографиями. Фотографиями весьма фривольного содержания. На них был запечатлен отец Светланы в обществе своей юной любовницы. Догадываетесь, что это была за девушка?

– Анастасия Горшкова, – хором ответили подруги.

Таракан с Лисицей переглянулись, и на их лицах отразилось нечто вроде одобрения.

– Молодцы, – прокряхтел Таракан. – Далеко обе пойдете. Откуда такую информацию раздобыли?

– У вас свои источники, у нас – свои, – важно произнесли подруги, не желая признаваться, что эту информацию узнали от нанятого Анастасией детектива.

Алексей не только разузнал о жизни Светланы, но выяснил и биографию всей ее семьи. И когда подруги узнали о том, что Анастасия до своего замужества с Горшковым была любовницей отца Светланы, многое стало им понятно.

– Так вот, – продолжал между тем Таракан, – письмо и фотографии сделали свое черное дело. Психика матери Светланы и так была надломлена смертью сына, а тут еще и муж, и его измена. Одним словом, женщина не выдержала обрушившегося на нее нового удара и покончила с собой.

– Конечно, когда Курилкин посылал ей эти фотографии, он не думал, что они приведут к такому катастрофическому концу.

– А может, и думал. Сволочь он был, этот Курилкин. Не хотел я ему коттедж в нашем поселке продавать. Как чуял, что быть беде! Противный он человек был, этот адвокатишка по бракоразводным процессам! И работу свою он гнусно исполнял, и сам он гнусный тип!