человек проводил параллели между величиной таланта и восстановлением Ки, он даже проводил исследования на своих студентах, отыскивая взаимосвязь между этими понятиями.

Триста лет назад его мысли казались слишком невероятными, поэтому он не выказывал их прямо, а мягко и вскользь упоминал в своих работах, посвященных другим темам.

За огромную взятку в десять лян Жоу сумел отыскать портрет того преподавателя, но в стиле живописи, принятом и одобренном императорским двором триста лет назад, не было принято обращать внимание на реальность. Так что сыскарь полюбовался на узенькую полоску бороды, пышные брови, одутловатое лицо и вернул портрет обратно. Этого мужчину можно было записать в предки к любому жителю Киньяна, включая иноземцев.

После этого Жоу потратил еще несколько дней, собирая данные по другим именам, но чутье сыскаря говорило, что он уже нашел подозреваемого.

Жоу дал ему прозвище Мечтатель.

Выяснилось, что Мечтатель ушел из Киньяна внезапно, бросив семью, дом и обустроенный быт, зато прихватил с собой трех или четырех студентов, которые занимались с ним индивидуально. Жоу отыскал его потомков в Киньяне и благодаря тому же предлогу легко получил доступ к личным записям преподавателя, которые сохранились в домашней библиотеке.

И он действительно был мечтателем. Он мечтал создать мир, в котором все люди смогут иметь столько Ки, сколько им захочется. В его представлении это был счастливый мир равных возможностей. Даже талант утратит важность, ведь уже не придется экономить Ки. Все больные будут излечиваться сразу, никто не будет страдать от холода или голода, земля будет приносить неслыханные урожаи по четыре раза в год. Отменятся все налоги, как денежные, так и в Ки, ведь всего будет вдоволь. Люди перестанут враждовать между собой.

Жоу подумал, что не зря Мечтатель не стал распространять подобные записи. Их не поняли бы тогда, они не стали понятнее и сейчас. Многие мысли и вовсе выглядели крамолой, ведь он писал об отказе от власти императора, отмене чиновников и армий. Каждая деревенька сможет выживать и без помощи извне: нарисует защитные массивы, выведет магией и оружием всех опасных животных. Единственные учреждения, которые должны существовать в мире Мечтателя, — это школы и университеты. Чистая передача знаний.

Мечтатель не видел никаких препятствий к осуществлению своего плана, кроме одной маленькой детали — количество Ки в человеке все же было ограничено. Он отказывался замечать, что люди бывают разные, и Ки — это не единственная определяющая личности. Ведь существуют тупость, злоба, зависть, ограниченность, которые даже в условиях всеобщего благоденствия позволяют ненавидеть своих собратьев. Невозможно убрать разом все тысячелетние институты, знатные не откажутся от своих привилегий, армия не выпустит из рук оружие.

Скорее всего, всеобщий доступ к Ки лишь подтолкнет этот мир в Пропасть. Либо какие-нибудь всемогущие маги уничтожат все живое в бессмысленной дуэли, либо Ки-сфера, о которой триста лет назад еще не имели представления, истощится, и тогда жизнь иссякнет вместе с ней.

Хотя планы Мечтателя были настолько нереальны, что Жоу диву давался, как хоть кто-то последовал за ним. А хотел он ни много ни мало создать того самого идеального донора, а потом уговорить всех людей потихоньку вымереть и размножить лишь его потомков. Если бы Жоу сам лично не видел Шена и не догадался о том, кто он, то, скорее всего, назвал бы того преподавателя не мечтателем, а безумцем.

Одновременно с архивными раскопками юный сыскарь подбирал себе подходящих спутников, желательно, чтобы они также были слегка безумны и согласились сопроводить его по диким пространствам. Восторженных юнцов Жоу бы нашел и за меньшие деньги, вот только он хотел, чтобы охраняли его, а не он. Поэтому сделал простой шаг — нашел дорогостоящего специалиста, выпускника Академии боевых искусств с солидным опытом, и поручил ему нанять остальных.

К тому дню, когда Шен отдал последнюю часть оплаты, у Жоу уже было все готово. И он приступил к своему любимому делу — сыску при помощи ног.

Деревни

Юный служка в запачканном форменном наряде, с туго затянутыми в пучок волосами и свежими красноватыми прыщами постучался в дверь к старосте деревни.

- Добрый день! Приветствую вас. Я Бу Миншенг из Киньяна, меня послали расследовать одно дело, — выпалил он за раз, едва ему открыли.

Староста приподнял бровь. Если к нему пришел солидный мужчина, то староста не преминул рассыпаться перед ним в славословиях и выслушивать каждое его слово, будто это сам император снизошел с Небес. Но лебезить перед этим перепуганным галчонком было бы недостойно.

- Бу Миншенг? Из какого отдела? Ваша табличка? — солидно пробасил староста.

- Да, конечно, я сейчас, — галчонок полез в пояс, обшарил его, с извинениями снял и проверил еще раз. Затем выскочил на улицу, взял у солдата из сопровождения мешок с вещами, занес его в дом, вытащил налобную повязку, свиток, от вида которого покраснел, видимо, со срамными картинками, тушечницу, коробку с кистями, солидный брусок самой туши…

- Я… Простите. Я из министерства наказаний, но не следователь, а его помощник. Она должна быть где-то здесь, — он продолжал остервенело рыться в мешке. — Конечно, с такими вопросами должен приезжать он сам, но, к сожалению, он приболел и не смог выехать из Киньяна. Поэтому он попросил меня разузнать и написать отчет. Я уже потратил три дня! Если я забыл табличку, но я не мог забыть табличку, как я мог забыть табличку? Я же несколько раз проверял. Даже во сне думал, как бы не забыть табличку. Если я вернусь за ней, то уже и не успею ничего. Тогда меня точно выгонят. Конечно, выгонят. Он и так мной недоволен.

- А по какому-такому делу ты приехал? — совсем успокоившись, спросил староста. Такого чинуши можно не опасаться, он и сам себя изведет.

- Из соседней деревни сообщили, что у них пропала девушка. Вот я езжу и узнаю, где еще пропадали девушки, как их имена и все такое. Может, я оставил ее в прошлой деревне? Скорее всего, вынул, чтобы показать, а убрать забыл.

- Не нужна мне твоя табличка. Значит, ты будешь искать пропавших девушек?

- Нет! — перепуганно воскликнул галчонок. — Конечно, нет. Я должен только собрать сведения и передать их следователю. А дальше он уже сам решает, что делать. Вы позволите?

- Хорошо. У нас в последний раз пропала одна девчонка этой весной. Ее и не найти теперь.

- Ничего-ничего. А вы мне все расскажете? Или лучше пойти к ее родителям? Вы разрешите? — галчонок