"Помоги мне! Помоги мне! Спаси меня, или я умру".

Это был отчетливо звучавший мужской голос, издаваемый тем измученным дискантом, который ясно демонстрировал боль страдальца. Вслед за этим раздался щелкающий звук, как от соприкосновения железа с железом, и оба почтенных ученых быстро вернулись к своему первоначальному выводу – что крик действительно исходил от страдающего пленника, и что неизвестный находился где-то за этой стеной непроницаемой железной руды. Но где?

Напрасно они расставляли научные приборы; они слушали голос, они размышляли над теориями тепла, электрических сил и передаваемого звука. После двух недель неустанных усилий они поняли, что вскоре им придется признать перед ожидающим миром огорчение от собственного поражения. Это действительно загадка! Но англичанин был полон решимости никогда не уступать, пока есть возможность успеха. Он установил очень чувствительный фонографический аппарат у стены, чтобы улавливать самые слабые звуки, и с чрезвычайным благоговением ждал крика. Он прозвучал наконец:

"Помогите! Помогите!"

Ученый привел в действие свой электрический аппарат и наклонился вперед, чтобы вслушаться в едва различимые слова. Он стоял так, его спутники были рядом, когда он, как было замечено, вскинул руку, как бы призывая к тишине, а затем его лицо вспыхнуло от возбуждения, когда он услышал крик:

"Слава Богу, ты наконец-то пришел!"

Затем последовал смущенный гул голосов, в то время как в глазах профессора-англичанина блеснул огонек.

Он нашел ключ к разгадке тайны.

– Эта магнитная железная руда – всего лишь природный телефон! – воскликнул профессор Блейк, его лицо сияло от удовлетворения. – Мы слушали крик какого-то заключенного, который, несомненно, был заключен там, где природные условия служили идеальным передатчиком звука. Жила железной руды была проводником, и мы услышали сообщение, которое, несомненно, прошло через многие мили магнетита! Возможно даже, звуки доносились из отдаленных шахт Сибири!

Немецкий профессор вздрогнул.

– Где-то я читал, – воскликнул он, просияв, – что к северу от великих Уральских гор в России, в суровом Обдорском районе, существует ценный рудник с превосходным магнетитом, где по приказу царя часто содержатся заключенные. Поскольку эти огромные жилы магнетита тянутся на север и юг, и поскольку эта часть России находится почти прямо к северу от нас, совсем не невероятно, что ваша теория верна.

Однако с этого часа крики прекратились. Звуки, воспроизводимые с фонографического цилиндра профессора Блейка, свидетельствовали о другом голосе, отличном от голоса предполагаемого заключенного. Диалект явно идентифицирует говорящего либо как русского, либо как поляка.

Сегодня, три года спустя, два великих университета только что завершили свои исследования. После тщательного поиска стало известно, что американец, подозреваемый в причастности к политическому мятежу, был заключен в камеру на большом магнетитовом руднике близ Серки, что он постоянно звал на помощь во время своего тюремного заключения и что, наконец, он был освобожден благодаря усилиям польского дворянина по имени Залуский, который пришел к нему в камеру и спас его в тот самый день и час, когда английский профессор сделал свое замечательное открытие.

Однако суеверие среднестатистического шахтера вошло в поговорку. Несмотря на ученых, голоса, которые иногда слабо отдаются эхом в заброшенном Шестом номере, препятствуют любому вторжению этих стойких тружеников в уединение Призрачной жилы.

1897 год

БАРОМЕТР БИГЛЕРА

Сэм Дэвис

Я жил в одно время с Биглером в Вирджиния-Сити и вспоминаю об этом обстоятельстве с некоторой долей гордости.

В те дни у всех нас были свои пороки, и, не упоминая о своих собственных, я возьму на себя смелость заявить, что страсть к азартным играм принадлежали Биглеру.

Его непрекращающееся желание нажиться на неудачных решениях других людей было печально известно, и я откровенно признаю, что в большем количестве случаев, чем я хотел бы перечислить, я становился жертвой его экстраординарных стремлений в этом направлении.

И все же я чувствую, что должное уважение к его памяти заставляет меня признать, что в свои безмятежные дни он не допускал и малейший подвох в коварной игре со своей стороны и ни на мгновение не потерпел бы этого в других. Когда я пишу, я вспоминаю, как однажды он убил человека, который обманул его в карты в салуне "Озарк" в Карсон-Сити, где я сейчас нахожусь. Он проиграл пару тысяч, до которых ему было мало дела, и спокойно продолжал свой коктейльный маршрут, когда случайно узнал, по чистой случайности, а он был не из тех, кто рыщет в поисках себе подобных, что его противник прибегнул к до крайней мере и прибил кроличью лапку под столом, где шла игра, надеясь таким образом получить несправедливое преимущество для своих недостойных целей, обманув своего противника. Именно это достоверное откровение заставило Биглера, после нескольких минут зрелого размышления, вернуться на место своего проигрыша и проделать дыру в Майлзе Хикки, что, согласно отчету коронерской комиссии, привело к смерти последнего джентльмена. На следующий день, выступая перед магистратом, он заметил, что его дело носит такой характер, что ему не понадобится адвокат, и изложил факты дела настолько точно, насколько он мог их вспомнить, но во время изложения его прервали заявлением о том, что он отпущен, поскольку достопочтенный суд больше не имеет дела с этим производством, кроме как зачитать резкий выговор назойливому окружному прокурору за навязывание его суду, с положительным результатом для перегруженных налогоплательщиков. Даже заявление адвоката покойного о том, что у покойного была большая семья которую нужно было содержать, было отклонено судом как имеющее лишь незначительное отношение к делу, которое было чистой и обыкновенной самообороной, и ничем другим, о чем суду было известно.

Убийство Хикки, однако, похоже, не удовлетворило Биглера, поскольку это не вернуло ему потерянных денег, и он, похоже, считал, что государство должно возместить ему ущерб. Поскольку никаких шагов в этом направлении сделано не было, он поклялся, что, поскольку мошенничество было признано в Неваде, он должен в будущем заботиться о себе, и что бы другие люди могли бы сделать то же самое.

Он проиграл в карты, проиграл на бирже и в конце концов был вынужден наняться к Джеку Брэдли в качестве простого конюха. Они познакомились друг с другом на шахтах и были приятелями в прежние времена, но потом Брэдли стал миллионером, и между ними возникла пропасть. Единственной точкой соприкосновения, на которой они сходились, были споры и пари, в которых каждый должен был ставить на все, что имело хоть малейший элемент случайности. Брэдли считал себя кем-то вроде знатока погоды и больше всего на свете любил полагаться на вероятность ливня. Он обычно ставил Биглеру месячную зарплату