Этого последнего замечания было достаточно, и Биглер, бросившись на почтамт, отправил по телеграфу свое первое пророчество – список предсказаний облачных бурь и циклонов, смягченных градом и молниями, от которых у американского народа в каждом городе и деревушке волосы встали бы дыбом и половина населения отправилась бы в свои штормовые подвалы и грозовые пещеры, если бы это когда-нибудь попало в газеты. Тот факт, что управление погоды не публикует свои прогнозы в прессе до тех пор, пока они, так сказать, не перезреют, был единственным, что спасло его. Сразу же установилась такая райская погода, что Джеку Бидли пришлось купить свинцовые стельки для своих ботинок, чтобы не прыгать вверх-вниз. Затем произошла перемена. Внезапно он почувствовал, как ртуть приливает к его ногам, и она потекла с такой силой, что только сверхчеловеческим усилием он мог вести себя бодро и счастливо и отпускать шутки, которые он только что придумал. Однако его жажда мести, подкрепленная артистическим темпераментом, помогла ему выстоять. После трех или четырех тревожных часов, в течение которых Брэдли с ужасом наблюдал, как метеорологический прибор с каждой минутой становится все хуже, этот лжепророк, доведенный теперь до жалкой необходимости подстраховываться, в волнении бросился прочь и отправил второе сообщение. Он сказал, что циклон, которого ожидал он, встретился со встречным течением и направился в северную часть Тихого океана, где он пробил брешь в воде и уничтожил корабли, следовавшие в Арктические регионы. Теперь страна могла рассчитывать на долгие 8 лет безмятежной, восхитительной погоды, какой не было уже много лет.

Едва успели опубликовать бюллетень, как на страну обрушилась буря века и унесла тысячи жизней и имущество на миллионы долларов.

Эта ошибка оказалась фатальной для Биглера. Будучи гордым человеком и не желая сдаваться без борьбы, он решил порвать с Брэдли, уйти в отставку и самостоятельно заняться тренировками в качестве барометра. Но поскольку его возраст и достоинство не позволяли пройти долгий подготовительный курс в приемке препаратов, он попытался ускорить процесс, добавив капсулу желаемого элемента в свой ежедневный рацион и умер в течение года, став жертвой чрезмерных научных амбиций.

Тем временем Брэдли, осознав наконец, что в нем таится богатство, решил использовать его самостоятельно и, опасаясь повторения подобного эпизода, если он останется на своей родной пустоши, тайно прошел через французскую таможню и сейчас находится на свободе где-то в Европе. По этой причине, если кто-нибудь во время зарубежных поездок столкнется с человеком средних лет, нервным, сутуловатым, с заметно переменчивыми настроениями, который захочет сделать ставку на погоду, пусть он сделает все возможное, чтобы сэкономить свои деньги. Этот человек – не кто иной, как Брэдли, оригинальный и единственный человек-барометр, и он делает ставку на верный результат.

1898 год

БРОНЗОВЫЙ БЛОК

Герберт Куотцер

– Итак, вы, добрые люди, думали, что я сказал вам "правду, всю правду и ничего, кроме правды", не так ли?

– Ну, да, – ответил я. – мы все заметили, как ваша история совпала с тем, что было опубликовано относительно ваших предложений, и мы были особенно поражены тем, как вы, казалось, освещали все детали работы; насколько, на самом деле, вы были взволнованы не упускать ни одного момента или обстоятельства, которые могли бы пролить свет на вашу тему.

– Именно так, – сказал мой друг, – я заметил, что вы все, казалось, восприняли это как истину, но факт в том, Фрэнк, что самая примечательная вещь, которая произошла там, была полностью опущена из моего доклада.

Я в изумлении уставился на говорившего, но он отстранился от своей трубки так беззаботно, как будто сказал самую естественную вещь в мире.

Эдвард Ван Зант, исследователь, был моим другом на всю жизнь, приятелем по колледжу, а теперь моим почетным гостем.

В колледже Нед увлекался мертвыми и спрятанными вещами, археологией и всем таким; и, изучив все, чему могли научить в этих областях лучшие школы этой и других стран, он начал копать здесь, продвигаясь там, пока не проделал дыры в земной коре практически в каждой стране земного шара.

Теперь, после десяти лет такого труда, он был принят в своем родном городе, имея кучу медалей и орденов, и его слава исследователя и археолога распространилась по всей цивилизации.

Мы только что вернулись с ужина, устроенного в его честь местной научной организацией, и зашли в библиотеку, чтобы покурить и поболтать перед сном.

До сих пор наш разговор касался его небольшого рассказа о его последних наиболее важных открытиях в Египте и о том эффекте, который он произвел на его слушателей.

То, что он теперь признает, что намеренно опустил важные факты, имеющие отношение к его работе, было, мягко говоря, откровением, и я мог только изобразить изумление, которое испытывал.

После нескольких глубокомысленных пауз Нед сказал:

– Фрэнк, то, что произошло на самом деле, настолько странно, настолько непостижимо, что если бы я рассказал эту историю миру, он бы посмеялся надо мной, сказав, что я солгал или сошел с ума.

– Смотрите сюда, – воскликнул он, сбрасывая пальто и воротник и обнажая верхнюю часть своей мускулистой груди и плеч. – Вот небольшое доказательство правдивости моей истории, которое я всегда ношу с собой.

Я посмотрел, и на его шею, под густой бородой, я увидел множество шрамов, которые, простираясь вниз, расходились рядами, покрывая почти каждый дюйм тела, выставленного на обозрение. Это выглядело так, как будто какой-то острозубый инструмент, похожий на грабли, выдолбил плоть, или как будто человека опалили раскаленным железом.

– Боже милостивый! – воскликнул я. – Что за зверь или тварь это сделала?

– Да, вы вполне можете назвать это так, – ответил Нед, оценивая свою одежду и сиденье. – Это было Нечто, самое ужасное, что Бог когда-либо допускал к своему изножью.

– Я сказал вам сегодня вечером, – продолжал он, – что я отправился исследовать небольшую пирамиду, которая стояла в пустыне, в миле или двух от оазиса, который был моим базовым лагерем во время исследований в этой части Египта. Я объяснил, как мы потратили недели на раскопки и зондирование, прежде чем успех вознаградил нас; как мы взломали гробницу под пирамидой и обнаружили мумии и драгоценности и украшения, которые доказали, что тела лежали там, не тронутые рукой смертного, с тех пор, как они были похоронены – шесть тысяч лет назад. Все это произошло именно так, как я хотел. Здесь нечего скрывать.

– Вы также слышали о попытке украсть некоторые из наших сокровищ из здания, в котором они временно хранились, как был