затем, когда она начала понимать это, она взволнованно ахнула и сунула бумагу в руку Эрика.

– О, Эрик, еще не слишком поздно. Прочитайте это!

Эрик вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы подхватить Алору и ее поток слез. Ему удалось обнять ее одной рукой, а другой он держал письмо у нее за спиной, где на него падал свет лампы, и прочитал его удивительное содержание:

"Уважаемая мадам, с глубоким сожалением Бюро просит сообщить вам, что из-за канцелярской ошибки номер гражданина, назначенного вам, был указан как 504, вместо 405 (Эрик Холт), последнее число заменяется настоящим. Ввиду досадной ошибки ваш брак, если вы того пожелаете, будет отложен на десять дней. Позвольте нам принести наши самые искренние извинения."

Это было подписано секретарем Бюро.

После замужества Алора оказала своему мужу большую помощь в подготовке его монографии на тему "Является ли наша система брака неудачной?" Теперь, когда окончательно доказано, что наша система брака в том виде, в каком она существует в настоящее время, совсем не принадлежит Шовелю и не была включена в его первоначальную схему, последние угрызения совести Алоры в ее противодействии исчезли.

Эрик говорит, что пока он жив, его первым долгом будет делать все, что в его силах, чтобы отменить систему, которая позволяет счастью или несчастью жизни двух людей зависеть от возможности канцелярской ошибки.

1896 год

ТУННЕЛЬ НОМЕР ШЕСТЬ

Юджин Дерби

Простирающиеся на тысячи футов под поверхностью Земли, соединенные обширным лабиринтом туннелей и отводов, великие железные рудники Мейтленда в Новом Южном Уэльсе, по-прежнему приносят свои богатства выносливым труженикам с кирками и подпорками, точно так же, как они делали это уже десятки лет в прошлом и, вероятно, будут продолжать делать это в течение последующих столетий.

Тем не менее, глубоко в этой гигантской выемке находится жила с богатейшей магнитной железной рудой, где шахтеры никогда не наносят ударов и где редко показываются посетители. Это удивительное место названо местными как "Жила с привидениями" – почему и насколько уместно это название, можно судить из следующего фрагмента истории, который никогда ранее не появлялся в печати.

***

Ранней весной 1893 года шахтер, который в одиночку трудился на самом дальнем конце этой большой жилы, внезапно вздрогнул, услышав человеческий крик, доносившийся, по-видимому, из-за той самой стены, которая образовывала конец туннеля. Мужчина крикнул в ответ и, держа свою тяжелую кирку в воздухе, прислушался, не повторится ли взволновавший его звук.

"Конечно, я, должно быть, ошибся, – размышлял он, снова поднимая тяжелый инструмент, но в следующее мгновение стальная кирка с грохотом упала на каменистый пол, и отчетливо слышимый крик донесся с угольно-черной поверхности уходящей вдаль стены руды:

– Помогите! Помогите!

– Боже, это над нами, – выдохнул пораженный мужчина, – здесь кто-то похоронен, – и, повернувшись, он бросился прочь, чтобы поднять тревогу в главной шахте.

Главный бригадир во главе бригады спускался в большой клетке как раз в тот момент, когда появился шахтер Чессман, и взволнованный мужчина призвал их остановиться.

– Что вы имеете в виду? – медленно произнес он, одновременно глядя прямо в лицо дрожащему человеку, к которому был обращен этот вопрос, в то время как спасатели столпились вокруг них. Большой шахтер обратил дикий, испуганный взгляд на спрашивавшего.

– Великий Боже, парни! – он задыхался, и его дыхание было похоже на шипение выходящего пара, – вы слышали это – крик о помощи?

Бригадир медленно покачал головой.

– Нет, я не слышал крика, и более того, само это предположение абсурдно. Там нет абсолютно ничего, кроме жилы твердой железной руды, которая простирается на много футов под уровнем моря.

– Но я говорю вам, что я слышал крик! – настаивал шахтер. – Возможно, всего несколько дюймов отделяют нас от какого-то другого туннеля.

Манера, в которой он говорил свидетельствовала об искренности его слов, но бригадир Гаучи с сомнением покачал головой.

– Я не собираюсь спорить с вами по этому вопросу, – ответил он. – Возможно, вам показалось, что вы услышали крик, но я уверяю вас, что за этой стеной из руды не существует ни одного живого существа, потому что в этом направлении нет туннеля, штрека или шахты, так как море находится на небольшом расстоянии над вами и за вами; и, более того, человеческий голос никогда не смог бы пробиться к вам даже через восемь дюймов этого твердого минерального материала.

Взгляд большого Тома Чессмена наполнился глубоким упреком, ясно показывая, как остро он воспринял намек своего начальника. Он повернулся, не говоря ни слова, и поднял свою большую кирку, чтобы возобновить работу на скалистой стене, когда раздался сигнал "отбой", и, даже не взглянув ни на кого из группы, Том крикнул свое "наружу" и начал спускаться по уровню к главной шахте. Его вагонетка, почти заполненная сверкающими обломками руды, стояла на путях, которые вели к главному уровню, и она ждала только прикосновения руки к тормозам, чтобы отпустить их и отправить вниз по склону. Было ли это случайно или намеренно, что Том отпустил рычаг тормоза, когда он проходил мимо вагонетки, никогда не будет достоверно известно, но как только Чессмен шагнул перед ним, тяжелый груз двинулся, и в следующий момент большой человек растянул под низко расположенной осью…

Марк Гучи и его помощники сразу же бросились на помощь Чесмену. Тяжелая вагонетка были быстро поднята, в то время как готовые руки освободили машину от груза руды. Но храброго Тома вынесли без сознания, с ужасной раной на виске, и он три дня бушевал в диком бреду.

"Помогите! Помогите!" – беспрестанно кричал он. И затем: "Я слышу крик, Гаучи. За этой стеной похоронен человек".

Однако бригадир Гаучи остался непреклонен, и шестифутовая проводка была передана другому шахтеру.

***

Тим О'Коннор усердно работал в течение нескольких часов на конце жилы и остановился, чтобы попить воды из стоявшей под рукой жестяной банки, когда он внезапно вздрогнул, уже поднеся банку к губам, и его взгляд приковался к черной и блестящей поверхность рудной стены. Сердце ирландца пропустило пару ударов, и холод, подобный льду, пополз по его спине, затем, с криком тревоги, он выронил банку и с головокружительной скоростью помчался вниз по уровню, в то время как эхо человеческого стона заставило воздух задрожать и вибрировать в течение нескольких секунд.

– Боже мой, – выдохнул он, – это призрак!

И он не переставал бежать, пока не добрался до стойки учетчика у главной шахты.

– Номер Шесть наполнен призраками! – брызгал слюной он, а затем, когда появилась пустая клетка, поднимавшаяся наверх, Тим запрыгнул на борт, и с тех пор его никогда