– Не стойте у порога, проходите в кухню. Кофе выпьем, поговорим, у меня для вас сюрприз.

Я не могла их не пригласить, но меня немного беспокоило, как отреагируют Шульц и Алина друг на друга и как воспримет своего недавнего соперника Вадим. Я надеялась, мои друзья – люди воспитанные и сделают вид, что не столь близко знакомы между собой, чтобы в присутствии посторонних заниматься выяснением отношений.

Но я зря волновалась: Густав, увидев Олега, бросился к нему, схватил в охапку и стал его трясти, радостно повторяя:

– Живой, живой! Я так счастлив, так счастлив! – При этом он не забывал подбрасывать Олега вверх. Мой изрядно потрепанный муж не сопротивлялся.

Я всерьез испугалась, что эта сцена вполне может закончиться не только разбитой люстрой, но травмированной головой, поэтому вовремя остановила темпераментного немца:

– Густав, пожалуйста, осторожней, Олега только сегодня выписали из отделения реанимации. Он не совсем здоров.

– Как я рад тебя видеть, как рад, наконец-то я смогу получить свои деньги и уехать в Германию со своей Люсенькой! – Шульц с любовью посмотрел на Коновалову.

Олег изменился в лице, изобразив вымученную улыбку: напоминание о деньгах вновь вернуло события на круги своя.

– Я тоже рад тебя видеть, Густав. Завтра я выйду на работу, и, полагаю, мы закроем твой вопрос, – эти слова он произнес не слишком уверенно и, судя по всему, не очень-то был счастлив увидеть сегодня перед собой Шульца.

– Можешь завтра не торопиться, мы с Люсей едем знакомиться с ее родителями.

– Спасибо, – сквозь зубы процедил Олег.

Шульцу с Люсей в кухне места не хватило, и от Сундукова поступило предложение перебраться в гостиную за большой обеденный стол. Мы так и сделали: продолжили застолье и разошлись лишь поздним вечером.

Все прошло мирно и цивилизованно. Алина не обращала никакого внимания на Густава, Густав был увлечен Люсей. Вадим не сводил глаз с Алины, правда с его стороны была попытка извиниться за свое поведение перед Шульцем, но Алина его одернула, сказав, что она еще тогда все объяснила Густаву и тот на Вадима не обижается. Седых обсуждал с Сундуковым дела охранного агентства, а я про себя решала, прощать мне Олега или нет.

С одной стороны, он стал жертвой обстоятельств. А с другой – эти обстоятельства были спровоцированы им же самим. В итоге я пришла к выводу, что эта его выходка дает мне право поступать так, как мне вздумается. Теперь я имею на руках неоспоримый козырь и при любом давлении на мою личность могу напомнить дела не столь далеких дней.

На следующий день из санатория вернулась наша дочь Аня. Слава богу, ребенку не довелось пережить эти сумасшедшие дни. Я, естественно, ничего ей не рассказала о «веселенькой» Пасхе, и девочка так и не узнала, как и куда пропал ее отец.

А вообще все в этой истории получили по заслугам. Петров сидит в следственном изоляторе, дожидается суда. Там же находится и Павел Андреев. Краюху отпустили под подписку о невыезде. Олег рассчитался с Шульцем, и тот довольный улетел в Германию, наказав Коноваловой готовиться к свадьбе и перемене места жительства. Хотя, забегая вперед, скажу, на Люсе он так и не женился. Сундуков принял кругленькую сумму от моего мужа в подарок за спасенные акции. Воронков получил повышение по службе за раскрытие ряда преступлений. Алина отправилась с Вадимом в круиз, кстати, по загодя купленным путевкам для себя и Шульца. И впрямь, не пропадать же деньгам!.. Но я молчу по этому поводу, а Вадим не догадывается, кому обязан вторым свадебным путешествием. Стоит ли говорить, что Олега я все-таки простила, женское сердце – не камень. Он месяц просидел на таблетках, сейчас чувствует себя вполне сносно и уже не возражает против нашей с Алиной поездки на Черный континент с новым туристическим проектом «Последний живой турист».