Спайк соглашался, что Queen неспроста пользовались репутацией людей крутого нрава и весьма высокомерных при этом.

— Это правда, они держались высокомерно. Но в их положении это естественно — поднявшись с самого низа, они хорошо знали цену принятым в шоу-бизнесе любезностям. Потом, кто-то, а они заслужили право смотреть на все свысока и имели на это все основания. Так что Queen просто не лицемерили. Другое дело, когда те же манеры начинали перенимать их сотрудники — вот это временами становилось просто невыносимо.

Фредди снова вернулся в Мюнхен, а на Рождество группа выпустила свой первый праздничный сингл «Thank God It’s Christmas». Запись музыки состоялась в Лондоне, а в Мюнхене Фредди оставалось только наложить вокал. Эта странноватая затея группы не увенчалась успехом — сингл не прорвался в ТОП-20 и не был включен ни в один из альбомов Queen. Впрочем, с тех пор его каждый год выпускают на разного рода новогодних сборниках. Первенствовал же на Рождество 1984-го сингл «Do They Know It’s Chrismas», записанный Band Aid, о котором у нас шла речь в начале книги. В самом скором времени Queen предстояло войти в историю.

Восьмидневный новогодний музыкальный фестиваль «Rock In Rio» позиционировался как самый крупный в истории рока. В его программе, помимо ведущих бразильских артистов, выступали такие звезды, как Род Стюарт, Yes, Iron Maiden, Def Leppard, Оззи Осборн и Джордж Бенсон. Размах события вполне соответствовал запросам Queen, а то, что их пригласили в качестве хедлайнеров, решило дело. Среди организаторов фестиваля был и наш старый знакомый Джерри Стиклс, тур-менеджер предыдущих латиноамериканских гастролей Queen. Группа вылетела в Рио 6 января 1985 года.

Фредди сопровождали Мэри Остин, Барбара Валентин, Питер Фристоун, Пол Прентер и телохранитель. Двести пятьдесят или триста тысяч поклонников собрались в Рио, ожидая его выступления. Аудиторию такого размера в рок-музыке еще не видели.

Спайк Эдни к тому времени не раз принимал участие в масштабных концертах, но, конечно, не такого размаха, как в Рио.

— Я слышал, что прошлый тур Queen в Южную Америку побил многие рекорды, но тут речь шла о самом многолюдном рок-шоу в истории, — говорил Эдни.

— Фредди приходилось нелегко. Он был не просто звездой в Южной Америке, ему поклонялись как богу. «Love Of My Life» возглавляла хит-парады месяцами, став их «Stairway To Heaven». Соответственно, Фредди мог сразу забыть о том, чтобы спокойно пройти по улице, даже с охранниками. Он пару раз ускользал от охраны, но его выходы каждый раз заканчивались массовыми беспорядками. Вынужденное затворничество сильно его угнетало.

Одной из причин сногсшибательной популярности Фредди, как считал Спайк, стал его новый имидж.

— Мне не раз говорили, что когда Фредди состриг длинные волосы и отрастил усы, стал выглядеть как типичный латиноамериканский плейбой, здесь стиль Кларка Гейбла до сих пор в большом ходу.

Гигантский «рокодром», где развернулись события фестиваля, строили несколько месяцев. Он включал гигантскую полукруглую сцену с фонтанами на каждом из краев. В этих фонтанах зрители отмывались от грязи, когда ливневые дожди превратили поле перед сценой в море жидкой глины. Прессу тоже встречали по высшему разряду. За кулисами установили гигантские пресс-стенды с международными телефонными линиями и оборудованием, позволяющим передавать звук и изображение. На мероприятие аккредитовались тысячи фотографов и журналистов. Ночью мощнейшие прожектора гуляли по небосводу, как в преддверии шикарной голливудской премьеры. Предусмотренная в конструкции «рокодрома» вертолетная площадка оказалась не столько роскошью, сколько производственной необходимостью. Тут уж и Фредди пришлось позабыть про свой страх полетов — не было никакой другой возможности попасть на сцену. Все дороги вокруг «рокодрома» оказались запружены многокилометровыми пробками.

В первую ночь Queen должны были выступать после Iron Maiden, но по какой-то причине их выход задержался на два часа.

— Сейчас я даже не вспомню, в чем дело было, — говорил Спайк Эдни, — возможно, все просто опоздали.

Queen вышли на сцену только в два ночи, когда толпа уже находилась на грани бунта.

— Джим Бич позволил мне наблюдать за выступлением Queen из-за кулис, — вспоминал Питер Хиллмор, писавший о фестивале для Observer. — Помню эту колоссальную аудиторию, которая взревела в сотни тысяч глоток, увидев выходящих на сцену Queen. Я чувствовал волны магнетизма, исходящие от Фредди Меркьюри, до меня даже донеслась тень его ощущения: каково это, стоять перед аудиторией в четверть миллиона человек, которая ждет только одного — когда ты начнешь петь. Мне даже страшно стало на секунду. Но тут Queen заиграли, шоу началось и все покатилось как по маслу. Это было что-то фантастическое. Никому и никогда я не завидовал так, как Фредди Меркьюри тогда. Я хотел стать им, чтобы по мановению одной моей руки сотни тысяч людей начинали подпевать. А по мановению другой — замолкали. Во власти, которую Фредди имел над зрителями, мне чудилось что-то сверхъестественное.

— Чудеса творились и за пределами концертной площадки, — продолжал Питер. — Когда лимузин Фредди тормозил на светофоре, люди из соседних машин выскакивали, чтобы прокричать: «Фредди, мы любим тебя, ты наш герой!» За Queen и Фредди в Бразилии присматривала целая организация из десятков сотрудников, это ежедневно обходилось в целое состояние. Им никогда не приходилось томиться на паспортном контроле или ждать багажа — для них все происходило молниеносно.

Европейские журналисты много писали об инциденте с фальшивым бюстом Фредди, который якобы привел аудиторию в ярость. На самом деле имела место обычная для желтой прессы смесь недопонимания с преувеличением. Инцидент начался с того, что Фредди гордо вышел на сцену с тем самым накладным бюстом, в котором снимался в видео «I Want To Break Free», и в парике оттуда же, и встретил весьма удивившую его реакцию. В него полетели пустые банки от напитков, камешки и прочий мусор. Когда во Фредди угодила приличных размеров картонка, Брайан почел за лучшее отойти от края, поближе к ударной установке Роджера. Фредди же, приняв реакцию аудитории за протест, принял воображаемый вызов и вызывающе растянулся во весь рост прямо перед толпой. Некоторые журналисты потом писали, что зрители воспринимали «I Want To Break Free» как гимн протесту против тоталитаризма, и не приняли такое легкомысленное исполнение песни. В действительности же публику разъярило совсем другое.