Дейв Хоган, фотографировавший на фестивале для Mail on Sunday, описал случай как «полнейшее недоразумение».

— Как правило, на концертах такого масштаба самые ярые фаны стараются попасть поближе к сцене, — говорил Хоган, — но тут организаторы умудрились поставить такую высокую сцену, что те, кто стоял в первых рядах, вообще не видели происходящего. Весь праздник был где-то над ними. Бедняги пытались подтянуться и хоть на минуту высунуть голову, но охрана нещадно била их по рукам. Потом Фредди вышел в парике и с накладным бюстом. К слову, немало поклонников пришли на концерт именно в таком виде и еще залезали к своим приятелям на плечи, чтобы их получше было видно. И именно в этот момент бедняги, стоявшие в первых рядах и ничего не видевшие, стали кидать в охранников гальку и прочий мусор, который находили у себя под ногами. Никто и не думал целиться во Фредди. Наоборот, они любили его больше других, раз уж сумели протолкаться. А журналисты нафантазировали, что зрителей, мол, возмутил парик Фредди и его искусственные сиськи. На что не пойдешь, чтобы придумать заголовок. Фредди, впрочем, все равно не растерялся и, как всегда, поднял толпу на дыбы. Его не забрасывали камнями, я стоял неподалеку и ручаюсь за это. Но кому нужна правда, когда люди платят за скандальные истории.

Фредди заселился в самый роскошный отель Рио — Copacabana.

— Он жил в номере, где прежде останавливались американские президенты, — вспоминал Дэвид Вигг, — и как-то пригласил меня тут отужинать. Хлестал проливной дождь, улицы тонули в грязи, но Фредди собирался веселиться несмотря ни на что. Той ночью, помню, Мэри Остин сидела слева от Фредди — она всегда занимала это место, а справа — очередной бойфренд. После еды мы отправились в Alaska — главную гей-дискотеку Рио тех лет. В четыре часа утра я почел за лучшее отправиться спать — днем предстояло сдавать статью для Express. Я разыскал Фредди, чтобы поблагодарить и попрощаться. «Куда это ты собрался?» Узнав, что я возвращаюсь в отель, он дал мне своего водителя и наказал ему проследить, чтобы я зашел в лобби, а не сбрасывать где-то поблизости. Фредди отличало безукоризненное воспитание, его и всю его семью — родителей, сестру, всех. В чем-то Фредди был старорежимным предупредительным англичанином, что для рок-звезды — огромная редкость.

На Поле Прентере лежала миссия подбирать мальчиков, которые могли бы понравиться Фредди. Немногие отказывались принять участие «в частной вечеринке Фредди Меркьюри в его президентских апартаментах». Именно на Претнера большинство приятелей Фредди возлагают ответственность за усугубившуюся склонность последнего к беспорядочному сексу — как правило, с юными проститутками, — а также к кокаину и алкоголю.

Одним из мальчиков по вызову, встречавшимся с Фредди в Рио, был голубоглазый еврей по имени Патрицио. Он переехал в Рио из Буэнос-Айреса в надежде сделать карьеру актера. Вместо этого неудачи и безденежье толкнули его на путь проституции. Ему предстоял еще один переезд, последний — в Израиль, где Патрицио умрет от СПИДа.

— Парни, отобранные Фредди, собирались в его номере — роскошнейших апартаментах с видом на бассейн, — вспоминал Патрицио. — Сначала мы выпивали, потом нюхали кокаин с низенького деревянного столика, на котором уже лежали аккуратно разровненные дорожки. Потом мы раздевались и проходили в спальню, где Фредди ждал нас в халате на голое тело. Все это время Пол Прентер оставался полностью одетым. Фредди занимался сексом со всеми по очереди, на глазах у остальных. Он всегда был пассивным. Когда молодые люди только начинают заниматься сексом с мужчинами, они, как правило, предпочитают активную роль. Но если ты пользуешься успехом и всегда есть готовые спать с тобой, то постепенно ты переключаешься на пассивную позицию. Ведь так ты получаешь удовольствие, не прилагая никаких усилий, в то время как активная роль требует физических ресурсов. Большинство геев в конечном счете склоняются к пассиву.

Зависимость Фредди от анонимного секса продолжала расти. По словам Патрицио, большую часть времени оргии Фредди даже не был возбужден. Чем более дикими становились его развлечения, тем меньше страсти они в нем вызывали.

— Мне кажется, он даже не получал особенного удовольствия, — продолжал Патрицио, — просто отрабатывал заданную программу.

Немало таких вечеринок было устроено в Рио, и все — по одинаковому сценарию. Его склонность к излишествам любого рода привела только к одному — ужасной усталости. Он мог позволить себе все, что продается за деньги, но получать удовольствие становилось все сложнее и сложнее. Анонимный секс был хорош до поры до времени, но потом и он перестал волновать и будоражить. Едва ли Фредди мог не понимать, куда он катится. Но моменты раскаяния, если и случались, все равно ничего не меняли. Он уже не мог остановиться. Но вскоре обстоятельства сами «помогут» ему.

— Когда Барбара и Пол оказывались в одном помещении, то они соревновались между собой, кто закатит для Фредди более зрелищный спектакль, — признавал Питер Фристоун, — совсем не замечая, что он уже потерял к таким вещам интерес и не изображает его даже из вежливости. Они не заметили, как он изменился.

Еще одна сумасшедшая вечеринка с участием всех музыкантов фестиваля состоялась 12 января в отеле Casablanca. Даже сдержанный обычно Брайан под конец пати оказался одетым в бассейне, а трансляцию с мероприятия посмотрели сотни миллионов телезрителей по всей Южной Америке. 19 января Queen снова вышли на сцену, на этот раз — чтобы своим выступлением завершить беспрецедентный фестиваль. Они снова вошли в историю, и далеко не в последний раз.

5 апреля они прилетели в Окленд, где начинался их новозеландский тур. В аэропорту вместо толпы поклонников Queen ожидала демонстрация протеста, участники которой все никак не могли успокоиться по поводу выступления группы в Южной Африке. Пикет развернули и рядом с отелем, в котором остановились Queen. Фредди едва заметил протестующих — его мысли целиком поглощал его новый сольный сингл. В Англии песня дошла до одиннадцатого места в чарте, но в Америке ее не заметили вообще. Queen становилось все сложнее отгонять от себя грустные мысли о том, что популярности в Штатах пришел конец.

Другой неожиданной помехой стал собутыльник Фредди Тони Хэдли из Spandau Ballet. Его группа только что завершила успешный двухмесячный тур по Европе и готовилась не менее лихо отыграть в другом полушарии, но по ряду причин новозеландскую часть утра пришлось отменить. Множество людей потеряли свои деньги, и агент велел уже прилетевшему в Окленд Хэдли сидеть тихо и не высовываться. Но мог ли Тони сидеть тихо, когда в городе был Фредди?

— Фредди очень редко выходил на сцену пьяным, — сообщал Спайк Эдни, — но первый концерт в Окленде стал как раз одним из таких исключений. После обеда с Хэдли Фредди оказался в изрядном подпитии.

Появление Тони оказалось полным сюрпризом для остальных Queen.

— Я жил в той же гостинице, зашел к ним на саундчек, и мы с Фредди разговорились о том-сем. В отель вернулись вместе и продолжили разговор в баре. Фредди предложил выпить по рюмке «столи», как он называл «Столичную», и незаметно мы уговорили целую бутылку. Пьяные вдрызг, мы поднялись к нему в номер, где Фредди припрятал бутылку старого портвейна. И тут он сказал: «Тони, ты выйдешь сегодня с нами на сцену». Я, конечно, начал отказываться, хотя у меня внутри все аж зазвенело от такого предложения. «Нет-нет-нет, все решено», — сказал Фредди, и тут же стал звонить Роджеру и Джону. «Тони споет сегодня с нами, это же нормально? Ок. Превосходно». Похоже, они не протестовали. «Теперь остается Брайан, — признался Фредди, — он иногда так забавно переживает по поводу таких вещей». Он позвонил Брайану и сразу взял совсем другой, дипломатический и обходительный тон. «Брайан, дорогуша, я бы хотел вывести сегодня вечером на сцену Тони, мы спели бы вместе «Jailhouse Rock». Ок?» Не возражал и Брайан. Только тут я смог вставить, что не помню слов «Jailhouse Rock»! «Не переживай, — отвечал Фредди сияя, — я их тоже никогда не знал».