Молена бросилась отцу на шею и поцеловала в жесткую, грубую от ветра и щетины, щеку.

– А вот тебе и повод с ним поговорить: Далина только что жаловалась мне, что наш герой наотрез отказался показать ей раненое плечо. Уверяет, что там нет ничего, кроме синяка.

– Но ведь такого просто не может быть! – с тревогой воскликнула девушка. – После такой тяжести…Я видела кровь на рубашке… Там не плечо, а сплошное месиво. Господи, если у него начнется заражение крови… Как бы не была сломана ключица, а то и вовсе раздроблена кость… Что за глупая бравада!

– А ты еще хочешь, чтобы он принял участие в турнире!

– Ах, отец! Мне было неловко идти к нему самой, вот я и прислала Далину… Но теперь я просто обязана посмотреть, что там с плечом!

– Может, он как раз этого и хотел, отказываясь от услуг старой служанки? – подмигнул старый барон. – Чтобы ты ему перевязала рану своими нежными ручками.

Молена слегка покраснела.

– Я сейчас же пойду к нему, только захвачу корзинку со снадобьями.

И юная красавица заторопилась прочь по выложенной полированным камнем дорожке навстречу настоящей любви, оставив Риорона и его книжную любовь забытой на садовой скамье.

В одной из комнат в глубине лавки мирпанского купца, торгующего коврами, на постели лежал бледный до синевы Сах. Токвар сидел рядом в кресле, поигрывая кинжалом.

– Какие новости? – с трудом выговорил раненый.

– Мальчишка покинул город и вернулся в замок.

Сах тяжело и сипло выдохнул.

– Тебе не стоило возиться со мной. Лучше бы…

– Прекрати, – перебил его чернобородый гигант. – Никуда этот щенок не денется. Он остается на турнир. А ты к тому времени встанешь на ноги. Рана не тяжелая, но большая потеря крови. А после того, что я видел возле этого кабака… Вряд ли к нему удастся подобраться незамеченными, да и сможем ли мы вдвоем справиться с этим исчадием ада?

– Есть еще арбалет и яд, – просипел раненый. – Арбалет и яд!

Пиеро давно и с величайшим удовольствием передал свои обязанности рыжему Жанку. Парнишка в самом деле оказался смышленым и расторопным. Все время он чистил, мыл и протирал, вытряхивал и раскладывал по местам, носился вверх-вниз по лестнице, не обращая внимание на хихиканье служанок и подшучивание слуг, неизбежные при появлении в доме новичка. Закусив губу и шмыгая носом, он стойко таскал ведра с горячей водой для ванны, напрочь отказавшись от помощи, которую ему предлагали.

С раннего утра он был уже на ногах и его рыжую вихрастую голову можно было видеть то в прачечной, то на кухне, то в кладовой. Сердобольная Далина приняла мальчишку под свое особое покровительство, стараясь помочь освоиться на новом месте, и уже успела за глаза окрестить Рыжиком.

Когда оруженосец постучал в дверь комнаты молодого рыцаря, худенькая фигурка прошмыгнула мимо. От наблюдательного взгляда Дарнока не укрылся ни беспорядок в одежде, ни краска стыда на личике Жанкиты. Она явно торопилась скрыться от его взгляда, перепрыгивая на лестнице сразу через две ступеньки и на ходу застегивая куртку.

Оруженосец покачал головой, глядя вслед девушке, потом снова постучал в дверь. Рес открыл ему, держа на руках рыжую кошку.

– Вижу, у вас пристрастие к этому цвету, – довольно ехидно заметил Дарнок. – Неплохо устроились. Днем вам прислуживает Жанк, а по ночам постель согревает Жанкита.

– А если и так, вам какое дело? – с вызовом ответил Рес.

– А если обман раскроется? Представляете, какой будет скандал, если станет известно, что это – девушка?

– Никто ничего не узнает. До турнира осталось совсем немного, а, значит, де Гресир скоро появиться. Не беспокойтесь, Дарнок. Все обойдется.

Оруженосец с сомнением покачал головой.

– Не слишком благородно с вашей стороны пользоваться положением девушки.

– А я думал, вы начнете с благодарности за спасение дорогой Молены или, хотя бы поздороваетесь, – обычным ироничным тоном продолжал Рес.

Дарнок смутился.

– Я, конечно, благодарен. И за нее, и за барона, и за всех остальных. Боюсь, я никогда не смогу с вами рассчитаться…

– Бросьте, о каких расчетах идет речь?

Юноша посмотрел Дарноку прямо в глаза и в его взгляде светились такая грусть и нежность, что оруженосец невольно сделал шаг назад.

– Я не видел вас сутки, а мне показалось, что прошло полгода, – вздохнул Рес, отводя взгляд. – Черт, Дарнок, когда я подставлял плечо под карету, то не думал о деньгах. И сделайте мне одолжение – забудьте о тех деньгах за поединок с де Гресиром. Я не хочу брать с вас эти деньги. Я просто спасу Молену.

При этих словах он слегка поморщился.

– Я сделаю это просто ради вас. Потому, что вы ее любите.

Оруженосцу показалось, что в последних словах юноши прозвучала странная тоска.

– Я… не знаю даже, что вам ответить, – судорожно сглотнув, пробормотал Дарнок.

Перед его мысленным взором немедленно возник образ Отшельника, предостерегающе поднявшего руку.

Взгляд Реса стал просительным, почти умоляющим.

– Если бы вы сделали для меня какое-нибудь одолжение, разве взяли бы с меня деньги?

Черт побери! Конечно, нет! Разве он, Дарнок, не стал бы сражаться за Реса, если бы в том была нужда? Не мог этот красивый и храбрый мальчик с исковерканной судьбой быть Принцем Демонов! Не мог – и все тут! За то время, которое Дарнок его знал, он не совершил ни одного плохого поступка, а только спасал, спасал и спасал человеческие жизни, не жалея себя. Спасал добрых, хороших, дорогих Дарноку людей. И, видит Бог, ничего не просил взамен! Какая ему была польза от крестьянских детишек? А от Жанкиты? И Дарнок мысленно послал Отшельника ко всем чертям.

– Хорошо, я не стану больше вспоминать об этих деньгах. Но знайте, Рес, я все равно ваш должник. Если понадобиться моя жизнь или моя кровь – я всегда к вашим услугам.

Может быть, он когда-нибудь ужасно пожалеет об этих словах, но сейчас они сорвались с языка Дарнока сами собой, совершенно искренне. В то же мгновение раздался стук в дверь.

– Это Жанкита? – спросил оруженосец.

– Она бы не стучала, – несколько удивленно произнес юноша и, опустив кошку на пол, открыл дверь.

На пороге стояла розовая от смущения Молена с корзинкой в руках. Она изумленно смотрела на Дарнока, оруженосец – на нее. Рес нашелся практически мгновенно.

– Добрый день, госпожа Молена, – поклонился он. – Дарнок занес мне новые перчатки, которые я забыл в доме отца Жерони.

И, повернувшись к оруженосцу, еще раз слегка поклонился.