Никогда в жизни еще не хотел никого целовать так сильно, как Лизу. На ее фоне все остальные девушки меркнут и превращаются в сплошную серую массу. Они могут быть бесконечно красивее, умнее и лучше, чем она, но у них всех есть один большой жирный минус: они не Лиза.

Почему из всех девушек мне нужна именно Лиза?

Риторический вопрос, на который нет ответа. Силой заставляю себя перестать о ней думать, хотя знаю, что это ненадолго. Стоит отвлечься — и она снова вернется в мои мысли. Моя персональная Бестия.

Я направляюсь в душ и долго стою под горячими струями. Затем готовлю ужин из магазинных полуфабрикатов, но почти не чувствую их вкуса. Часы показывают полночь, сна нет ни в одном глазу, по телевизору ничего интересного, в соцсетях сплошной тупняк, поэтому я одеваюсь и направляюсь в один из любимых баров в центре Москвы. Когда был первокурсником, часто тут зависал.

Громкая музыка сильно бьет по ушам сразу же, как переступаю порог заведения. Я не был тут несколько лет, но в интерьере ничего не изменилось: та же барная стойка в центре зала, тот же танцпол вокруг него, те же столики у стены. И контингент такой же: пьяные первокурсники, только что вылетевшие из-под мамкиного крыла и распробовавшие вкус свободы.

Неожиданно чувствую себя старым среди них. Через пару недель мне исполнится 25. Черт, а я и забыл про день рождения. Никогда особо его не любил, а теперь так тем более. 25 лет назад какая-то обдолбанная наркоманка родила меня на этот свет, потому что, будучи под кайфом, не соизволила воспользоваться презервативом. Жаль, что у нее не случился выкидыш от наркоты или она не сделала аборт. Думаю, без меня этот мир был бы лучше.

И все-таки интересно, кто же мой биологический отец. Не то что бы я жажду встречи с ним, но просто любопытно. Наверняка он был таким же наркоманом, как и мать. Жив ли он или сдох в вонючем подъезде от передозировки? Делаю ставку на второе.

— Скучаешь? — громко спрашивает у меня на ухо какой-то тип.

Я уже знаю, что он хочет мне предложить.

— У меня есть то, что может тебя развеселить, — и подмигивает мне, слегка высовывая из кармана джинс прозрачный пакетик с белым порошком.

Я захожусь громким неконтролируемым смехом. Это, должно быть, такая шутка вселенной?

— У меня хороший товар, а не лажа, — его явно оскорбляет мой смех.

— Я не употребляю наркотики, — твердо отвечаю, закончив смеяться.

— Да брось. — Слегка задевает меня плечом. — Я же вижу по тебе, что ты из тех, кто любит дунуть. Иначе бы я к тебе не подошел.

— Я. Не. Употребляю. Наркотики. — Повторяю четко каждое слово. — Тебе лучше уйти и больше не появляться мне на глаза.

Но парень оказывается на удивление настырным.

— Думаешь, я не могу отличить того, кто употребляет, от того, кто не употребляет? Да у тебя на лбу написано, что ты из наших…

Дальше, как в тумане.

Не дав ему договорить, я со всей силы бью его прицельно в челюсть. Парень отлетает в дрыкающуюся на танцполе толпу и валится к ее ногам. Ко мне тут же подлетают секьюрити и заламывают руки за спину. Я не сопротивляюсь. У самого нет ни малейшего желания оставаться в этом заведении. Меня вышвыривают на заметенный снегом тротуар, даже не вернув куртку, которую я сдал в гардероб. Хорошо, что ключи, телефон и кошелек я всегда ношу в кармане джинс.

Быстро ловлю проезжающее мимо желтое такси и еду в клуб Ильи. Друг вряд ли сейчас там, по ночам он все-таки дома, а за порядком следит управляющая. В заведении Тока такая же пьяная вакханалия, как и в предыдущем баре, но все-таки тут мне уютнее. Беру стакан виски и, сидя на высоком барном стуле, смотрю на дрыкающихся людей. Вдруг вспоминаю, как всего полгода назад точно так же тут сидел и наблюдал за танцующей Лизой.

Снова она закралась в мои мысли. А следом за ней и непонятный тип, об которого она терлась на танцполе. С ним же потом Лиза целовалась.

Сердце неприятно саднит, когда я вспоминаю это. Какой-то придурок лапал Лизу, прижимал к себе, а она позволяла ему. Ни капли не сопротивлялась. Даже наоборот, сама к нему льнула всем телом. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее завожусь. Аж трясти начинает.

Сколько у нее их было? Тех, кто вот так лапал ее, а она разрешала. И сколько их еще будет?

Сжимаю от злости кулаки.

Ненавижу все те обстоятельства, что мешают мне прямо сейчас сорваться к Лизе и сделать ее своей: семья, просьба отца не подводить, мое обещание ему, что между мною и Лизой ничего не будет, наше с ней формальное родство…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Как дела, красавчик? — словно из ниоткуда прямо передо мной возникает брюнетка с явно надутыми губами. — Грустишь?

Я отвлекаюсь от мыслей о Лизе и прохожусь по незнакомке взглядом. Очевидно, что у нее надуты не только губы, а еще и сиськи. Но какая разница, если она сама изъявила желание скрасить мое одиночество?

— А ты можешь поднять мне настроение? — ухмыляюсь.

Она отвечает какую-то банальность. Я беру ей апероль. Потом она рассказывает тупую шутку. Я делаю вид, что мне смешно…

Через 40 минут я завожу ее в свою квартиру и сразу валю на кровать. Меня бесят ее искусственные губы и сиськи, поэтому я переворачиваю девушку на живот, чтобы не видеть эти «прелести».

— Меня, кстати, Катя зовут, — зачем-то решает назвать свое имя, когда я уже спускаю с нее трусы.

— Мне было очень важно это знать, — издаю легкий смешок.

— А тебя как зовут? — поворачивает на меня лицо.

— Помолчи и отвернись, — возвращаю ее отштукатуренную физиономию в подушку.

Секс с этой Катей абсолютно пресный и безвкусный, а ее стоны только раздражают.

— Это было классно, — шумно выдыхает девушка, когда я перекатываюсь с нее на кровать.

— Душ прямо по коридору и направо, — отвечаю. — Я вызову тебе такси.

Девушка резко поворачивает ко мне голову и недоуменно хлопает нарощенными ресницами.

— Ты не позволишь остаться у тебя?

— Нет, конечно.

Катя обиженно поджимает силиконовые губы и уходит в указанном направлении. Через 20 минут я закрываю за ней входную дверь.