Если с ней произойдет что-то плохое, я никогда себе этого не прощу.

Я не нахожу Лизу и в соседнем с Золотым ручьем поселке. Выезжаю на трассу и ищу ее там. Уже думаю бросить машину на обочине и пойти на ее поиски в лес. Перед тем, как все-таки осуществить это, я решаю заехать домой и проверить, не вернулась ли Лиза.

Как только я переступаю порог коттеджа, с плеч моментально падает гора. Я не вижу Лизу, но, как всегда, кожей чувствую ее близкое присутствие. Доказательством мне служит ее висящая на вешалке шуба. Я поднимаюсь на второй этаж и тихо подхожу к двери ее комнаты. Аккуратно опускаю ручку и смотрю на спящую Лизу.

Я точно знаю, что сейчас она спит, а не притворяется. В детстве Лиза любила обеденный сон, а я, наоборот, терпеть не мог тихий час. И вот когда Лиза засыпала, я садился рядом с ее кроватью и смотрел на нее спящую. Со временем я научился отличать, когда Лиза действительно спит, а когда притворяется.

Она тихо посапывает, свернувшись калачиком и натянув одеяло до подбородка. Я на минуту зависаю, рассматривая спящую Лизу. Неожиданно чувствую, как меня с головой накрывает нежность к этой девушке. Не ненависть, не злость, не раздражение, а щемящая нежность. В эту самую секунду я даже забываю о ее подлом провокационном поступке. Хочется тихо подойти к кровати, лечь рядом и обнять Лизу, прижав к своей груди.

Но нельзя. Поэтому я просто закрываю дверь, захожу в свою комнату, забираю вещи и спускаюсь вниз. У выхода из гостиной глаза цепляются за сверток в синей оберточной бумаге. Лизин новогодний подарок. Я подхожу к столу и беру его в руки. Там что-то твердое, похожее на книгу или на прямоугольную шкатулку. Я решаю забрать ее сюрприз с собой.

Бесшумно выхожу из дома, сажусь в машину и еду в Москву. Сейчас совершенно нет сил о чем-то думать и переживать. Хочется уже, чтобы наконец-то наладилась жизнь, и все стало, как раньше. Но я прекрасно понимаю, что как раньше, уже никогда не будет.

В первый учебный день после новогодних праздников я переступаю порог универа, уже заранее зная, что вряд ли удастся помириться с Виолеттой. Все долгие выходные она упорно не отвечала на мои звонки и сообщения.

Я захожу в аудиторию и сразу выхватываю девушку глазами. Она сидит за одной партой со своей лучшей подругой, хотя с тех пор, как я появился в их группе, мы сидели вместе. Я спокойно опускаюсь на свое место, решая поговорить с ней после пары. Вета же упорно делает вид, что не замечает меня, увлеченно разговаривая с подружкой и еще несколькими девушками.

— Вет, давай поговорим? — беру ее за локоть, когда она выходит из аудитории после занятия, и слегка отвожу в сторону.

— Я тебе уже все сказала, — сухо бросает.

— Почему ты мне не веришь? — сильнее сжимаю ее руку. — Разве я когда-то тебя обманывал.

— Думаю, да, — пристально смотрит мне ровно в глаза.

Меня удивляет ее ответ.

— Не понял.

— Я не дура, Миша. — Высвобождает руку из моего захвата. — Я всегда чувствовала, что в твоих мыслях плотно сидит другая девушка.

— Полный бред! — категорично заявляю. — У меня никого не было, кроме тебя, с тех пор, как мы познакомились.

Она скептически фыркает.

— Не о чем больше говорить, Миш. Удачи тебе. И привет своей сестричке передавай, — на слове «сестричке» она хмыкает и уходит к ожидающей ее в стороне подруге.

Я больше не предпринимаю попыток помириться с Виолеттой, потому что знаю: это бессмысленно. В универе она сдержанно со мной здоровается, а через две недели я обращаю внимание, что она перестала приходить.

— А куда делась Вета? — спрашиваю как-то раз у ее подруги Маши.

— Она уехала в Испанию по обмену на этот семестр, — беспечно отвечает.

Я удивленно смотрю на девушку. Виолетта хотела на последний семестр бакалавриата поехать учиться в Мадрид. У нашего института какое-то партнерство по обмену студентами с одним из универов столицы Испании. Как я понял, у Веты были такие планы до моего появления в ее жизни. Но после того, как мы начали встречаться, она передумала уезжать в Мадрид, хотя я не просил ее оставаться со мной. Вообще, я не понимаю, как можно из-за другого человека так кардинально менять свои намерения, но это было ее дело, я не спрашивал и не лез.

— Так подача заявок вроде в октябре завершилась, разве нет? — уточняю.

— Да, но Виолетта — лучшая студентка на нашем курсе, и деканат пошел ей навстречу, отдельно договорившись с мадридским универом, чтобы в виде исключения Вету приняли с опозданием. — Машка смотрит на меня с ехидством. — А ты, Миша, настоящий мудак. — На этих словах она обходит меня и направляется в сторону столовой.

Я приваливаюсь спиной к стене и тру лицо ладонями. С одной стороны, я рад за Виолетту. Она действительно очень хотела поехать учиться по обмену и непонятно, зачем изменила планы ради меня. Я ведь по сути ничего серьезного ей не предлагал. Ну да, встречались. Я действительно за полгода ни разу ей не изменил, если не считать того случая, когда Лиза поцеловала меня на своей кухне, а у меня отключился мозг, и я ей ответил. Но отказываться ради меня от своей мечты Виолетте не следовало.

Я еду в свою съемную квартиру и собираю в мусорный мешок все вещи девушки: ее зубную щетку, шампунь с кокосовым запахом, миндальный гель для душа, несколько комплектов нижнего белья, крем для лица, расческу… Вета не захотела все это забрать, ну а мне следы ее присутствия в моей жизни больше ни к чему.

Отношу полный мусорный пакет ее вещей на помойку и возвращаюсь в квартиру. В сердце даже ничего не екнуло, хотя, по сути, это были первые серьезные отношения в моей жизни. Я постоянно проводил с Виолеттой время, никогда ей не изменял, представлял всем как свою девушку, посвящал в личные дела, даже с семьей познакомил.

Но вот сейчас, когда из моей квартиры исчезли все ее личные вещи, я не испытываю ровным счетом ничего. Разве что, пожалуй, чуточку радости за то, что Вета все-таки поехала учиться по обмену, как давно этого и хотела. Надеюсь, у Виолетты все сложится в жизни, и она будет счастлива.

Падаю на кровать и смотрю в белоснежный потолок.

А буду ли счастлив я?

Медленно опускаю веки и, шумно выпустив из легких воздух, представляю лицо сероглазой блондинки. Не специально. Если бы я мог себе приказать, то никогда в жизни бы о ней не думал. Но это сильнее меня, и вот снова и снова мозг-предатель восстанавливает в памяти ее образ.

Лиза была такой красивой в новогоднюю ночь. Мне стоило больших усилий не смотреть на нее. Хотя Лиза всегда была красивой, чего уж тут скрывать. Именно поэтому я и дразнил ее в детстве толстой и страшной. Сам себе пытался доказать, что это так. Но, конечно же, это не так.

В груди вспыхивает совершенно дикое и неконтролируемое желание обнять Лизу. Сжать ее крепко в своих руках, зарыться лицом в волнистые волосы, вдохнуть их запах. А потом найти ее губы, накрыть своими и целовать до исступления.