Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выбравшись, Дениз спросила:
– Но почему БТК скрывают новые технологии? Из-за денег?
– В деньгах они не нуждаются. Их квантовые компьютеры могут съесть фондовую биржу на завтрак. Нет, они считают, что охраняют общество от потрясений, которые могут вызвать некоторые неожиданные открытия. Если кто-то где-то додумывается до технологии, которая, по их мнению, может нарушить существующий порядок вещей, они хватают этих ученых. Хватают и нейтрализуют.
– Они на самом деле похищают людей?
Грейди на бегу бросил на нее взгляд:
– Они создали сотни клонов мужика по фамилии Моррисон – был в восьмидесятые такой крутой спецназовец.
– Ой, ну ладно вам…
– Я не шучу. Я видел настоящего Моррисона, ему около шестидесяти, но его клоны гораздо моложе. Такие высокие блондины с толстыми шеями. Вроде уродливых Фабио[62].
Потрясение волной поднялось в душе Дэвис:
– Блондины?
– Характерные такие экземпляры. Вот почему последователи Коттона всегда появлялись в масках. Не существует никакой секты противников новых технологий, которые взрывают научно-исследовательские лаборатории. Это просто БТК заметает следы.
– Но мы находили части тел, принадлежащих жертвам.
– Да, и части моего тела вы тоже нашли, верно?
Этот факт она с ходу объяснить не могла.
– Они умеют выращивать фрагменты тел. И внутренние органы, и зубы… черт, да они человека целиком могут клонировать, если у них будет достаточно времени. Они хватают, кого хотят, фабрикуют их смерть, а потом предлагают пленникам присоединиться к БТК.
– А если кто-то откажется?
– Его отправляют туда, куда отправили меня: в тюрьму под названием «Гибернити». Она где-то в Южном полушарии. Я не знаю, где именно. Место тайное и чрезвычайно труднодоступное. Но я не поэтому к вам обратился. Там остались другие такие же, как я.
Грейди остановился посреди тоннеля, снял с цепочки на шее маленький белый пластиковый приборчик, навел его на свободный участок стены, и в воздухе внезапно появилась невероятно реалистичная голограмма. Пожилой лысый индиец в очень простой одежде сидел в какой-то серой куполообразной камере. Дэвис была поражена четкостью изображения – казалось, из ниоткуда вдруг материализовалась трехмерная скульптура. Из-за гудения труб и вытяжных вентиляторов она едва слышала сопровождавший изображение звук:
«Меня зовут Арчибальд Чаттопадхай, я физик-ядерщик и поэт-любитель. Моя любимая жена Амалия родила мне пятерых прекрасных детей. Я возглавлял группу ученых, которая впервые добилась устойчивой реакции термоядерного синтеза, за что в апреле тысяча девятьсот восемьдесят пятого года был брошен в тюрьму Бюро технологического контроля. Я не умер. Я все еще жив».
Грейди поставил голограмму на паузу и заметил:
– Вы видите сейчас камеру в «Гибернити», а этот человек, Арчи Чаттопадхай, спас мне жизнь. Мне и многим другим узникам. Он возглавляет группу заключенных под названием «Резисторы». Там десятки, а может быть, даже сотни таких, как я. И их надо спасти.
Дэвис указала на приборчик:
– Можно мне его взять?
Грейди покачал головой:
– Пока нет. Только после того, как мы доберемся до серьезной электроники. На этом устройстве голографическая информация о множестве заключенных – людях, которые были похищены со всех концов Земли. Программное обеспечение у этой штуки на основе кодов ДНК, поэтому туда поместилось огромное множество данных, включая геномную последовательность каждого из узников – чтобы доказать, что они те, за кого себя выдают. – Он по-прежнему держал приборчик. – А еще там инерционный гирокомпас с наношкалой, который записывал все мои передвижения с тех пор, как я покинул тюрьму. И инструкции, как извлечь эти сведения. Это даст возможность привести в «Гибернити» помощь. Так что я не спущу с этой штуковины глаз, пока мы не доберемся до нормальной аппаратуры.
Дэвис уставилась на первое предъявленное ей вещественное доказательство. Это был какой-то почти волшебный девайс – но с другой стороны, технологии никогда не были ее сильной стороной. Был ли он таким уж волшебным?
– Почему БТК схватило вас, мистер Грейди?
Он повернул приборчик и спрятал его обратно под рубашку:
– Я изобрел гравитационное зеркало.
– Это что, зеркало, которое отражает…
– Послушайте, это неважно. А важно донести эти сведения до тех, кто поможет спасти людей, которые остались там, где меня уже нет. Людей, изобретения которых в буквальном смысле изменят мир, агент Дэвис.
Атомная энергия, лекарство от рака, бессмертие и еще много чего. Вы должны помочь мне найти их и освободить.
Эхо донесло до них раздавшийся где-то в тоннелях далекий грохот.
Дэвис оглянулась назад.
– Я три года провел в одиночном заключении, а искусственный интеллект ставил опыты на моем мозге. Это был кошмарный сон, от которого я никак не мог проснуться.
Она снова обернулась к Грейди:
– Но почему они калечат мозги гениям?
– Потому что они считают, что, если ты не хочешь присоединиться к БТК, то знания в твоей голове опасны. «Гибернити» – это их исследовательский центр, где они пытаются создать биологический суперкомпьютер – что-то типа органической квантовой машины. Сознание, лишенное свободной воли.
Дэвис снова не нашлась с ответом.
– Я всего лишь человек, который сделал одно открытие. Мужчины и женщины в «Гибернити» добились куда больших результатов, чем я. Вы должны помочь мне спасти их. Нужно, чтобы мир узнал об этой тюрьме.
Дэвис никак не могла уложить все это в голове. Или хотя бы поверить.
Сзади снова загрохотало, и от этого звука они обернулись.
В ста футах позади Дэвис увидела порождение ночного кошмара: похожее на рой насекомых бурлящее скопище металлических звеньев, оно то растекалось по горячим трубам на манер черных гвоздей, то снова собиралось в шар, который катился вперед с тем же звуком, с которым цепи падают по ступенькам лестницы.
На мгновение она застыла, но Грейди схватил ее за руку и потянул вперед:
– Проклятие! Мы не должны были тут останавливаться!
– Что это за чертовщина?
– Бежим!
– Что это?
– Цепной голем. Нанотехнологическая машина. Не дайте ему себя схватить!
Она обернулась и посмотрела на надвигающийся ужас – черный шипастый шар диаметром три фута.