Мы разбудим тебя, Аня. Как в сказке. Поцелуй любви все дела. Пей, не бойся.

И она пьёт. Отпускает мою руку и падает замертво. Я убил её ради тебя, Тео. Только попробуй не спаси Аню.

Тео

Боль лучами расходится от сердца по всему телу. Мне трудно дышать от налившегося отчаяния и чувства вины. Открываю глаза и вижу перед собой человека, в чьём взгляде застыли те же чувства. Это он принёс в мою жизнь боль. Прямо сейчас прижимает ладонь к моей груди, словно пытается затолкать в меня страдания целого мира.

— Наслаждайся, Тео. Теперь это снова твоё, — безумная ухмылка на обезображенном лице.

Вместе с его голосом врываются нечеловеческие вопли.

— Что ты наделал? — кричит девушка. — Убейте его! Убейте!!! Он уничтожил наше лето!

Вижу, как толпа рвётся на сцену, а их сдерживает жалкая горстка студентов. Один несёт на руках бездыханную девушку и силой мысли поднимает огненную стену, пытаясь остановить обезумевших людей. Огромный бугай играючи расшвыривает приближавшихся к нам. Спутница верзилы сорвала канат, удерживавший занавес, взяла его в зубы, а другой конец бросила хрупкой девчушке. Та последовала её примеру, и через мгновение они обе превратились в тягловых лошадей, натянули верёвку и потащили толпу прочь.

— Идиоты. Вы же маги. Перевёртыши. Сделайте что-нибудь!!! — истошно орала девушка.

— Видимо, дара твоего убеждения хватило только на перепих с безотказными студентами, — хохотал светловолосый парень. — Без обид, Рэн!

— Какие обиды? — улыбался тот, кого назвали Рэном. — Мы те, с кем мы спим. Да, Реджи?

— Фу, какая мерзость, тебя могут не так понять, братик. Мы же чертовски похожи. Что люди подумают! — поморщилась его близнец.

Парень быстро замахал руками.

— Я не это имел в виду. Милая суккуб забывает, что забирает жизненную силу своей жертвы вместе с её даром. А мы с Реджи особенные.

— Мы эмпаты. Дурацкий дар, испытывать чувства других людей. Приходится много пропускать через себя.

— Потребовались годы, чтобы мы могли контролировать это. Но мы были не одни, а ты…

— … тебя все ненавидят.

— Почувствуй нашу боль и отчаяние!

Суккуб продолжала кричать, плакать и звать меня на помощь. Вместо страсти и любви, на неё обрушилось совершенно другое.

— Тео, не стой столбом. Вытаскивай нас из этого мира, а? Пока она не очухалась и опять не взяла тебя за причиндалы. — Блондин положил мне руку на плечо.

Тело знало лучше разума, что делать. Открыл в воздухе ворота, за которым оказалась такая же сцена.

— В сторону, — он оттащил меня подальше. — Мари, Ори отпускайте!

Толпа, почувствовав свободу, рванула в открывшийся разлом, а демон, лёжа на досках, продолжала рыдать, нашёптывая проклятья.

— Как приятно быть героем, правда, Тибо?

Поморщился.

— Не называй меня так!

— О, а ты почти не изменился. Только… Выглядишь как старик. В волосах твоих зола, — грустно пропел мой спаситель. — Эй, Чэнгер, подбери это хнычущее чучело, с собой её возьмём, Фиррай, спали тут всё к чертям. Летом должно быть жарко.

— Так точно, командир!

Сколько же я спал в итоге? Кажется, всю жизнь. Мысли грохочут в моей голова раскатами грома, а в груди творится полнейшее сумасшествие. Я не один. Я влюблён. Нет, не так. Я люблю. Каждая грань меня по-своему дорожит лежащей без движения девушкой, которую смуглый южанин осторожно опустил на траву. Кто она? Кто я? Так много вопросов. Я спрошу её, когда она проснётся.

— Стой! — светловолосый парень схватил меня за руку, не давая приблизиться. Разве, не он усердно внушал мне, что разбудить любимую можно лишь поцелуем. — Что-то не так?

— На вас всё ещё проклятье. Вам нельзя целоваться, Тибо. Если Аня проснётся, то умрёшь ты. Я не верил в эту чушь до сегодняшнего дня, но…

— Если это единственное, что может спасти её, я готов.

— Ну да. Жертвенный ты наш. А мне придётся стать её верным псом и искать способ разбудить тебя, чтобы решить наконец кое-что важное? Нет уж. Поступаем по уму. На счёт три каждый рвёт связь с ней.

Этот странный парень отрастил мерцающие когти и без раздумий обрубил тусклые нити, связывавшие его с Аней. Он с удовольствием прикрыл единственный глаз и вдохнул полной грудью, как если бы вышел на свободу после долгих лет заточения. Потом он посмотрел на девушку ещё раз и тихо проговорил:

— Без изменений, Аня. Мои чувства остались прежними.

Мне вдруг стало страшно. Я почувствовал себя слабым и лишним. Я не могу сделать то же самое. А если тонкая нить, единственное, почему Аня любит меня. Что будет, если я лишусь этой девушки, получится ли у меня отпустить её? Я уверен, что со мной всё останется, как прежде, но она?

— Не бойся, Тео. Она через многое прошла ради тебя и заслужила свободы. Дай ей это, уж если не любовь, то благодарность к нам она испытает точно.

Я мешкал. Гладил пальцами тонкую нить. Я могу обмануть этого парня. Он утратил дар чёрных когтей и больше не помешает нам с Аней. Что же я выберу? Поступлю ли я правильно? А что такое правильно?

Не думать. Не дышать. Не плакать.

Разорвал связь, и едва устоял на ногах. Алекс, его же зовут Алекс? Подхватил меня и не дал упасть. Несколько судорожных вдохов, и мир перестал вращаться перед глазами. Свобода пьянила и туманила разум. Мне хорошо… Мне хорошо! Но я всё ещё люблю и надеюсь. Надежда не тонкая нить, она мощный канат, который нельзя оборвать. Аня будет моей всё равно. Я просто знаю это, и мне больше не страшно.

— Позволь мне? — Алекс смотрит с мольбой. — Если ты разбудишь её, а у меня не будет шанса попробовать, боюсь, я никогда не отступлю и не оставлю вас в покое. Буду верить, что и меня она тоже полюбит однажды. Ты сильнее меня, Тео.

Что такое надежда? Смотреть, как другой мужчина пытается доказать свои чувства твоей возлюбленной, и умолять вселенную, чтобы это сработало. Пусть проснётся от этого поцелуя, потому что мне неважно теперь, кого она выберет, я просто буду счастлив, если она улыбнётся.

Алекс щедро зачерпнул пепла, выброшенного из портала в мир вечного лета. Парень втёр его себе в волосы и нервно рассмеялся.

— На всякий случай!

Я идиот, Аня. Будет ложью, если скажу, что не хочу быть с тобой.

Вот только другой парень касается тебя поцелуем, а я смотрю, как дрожат твои ресницы, а губы делают жадный глоток.

Я проиграл?

Вместо эпилога

Алекс

Ласковый взгляд. Живая. Я спас её. Смог. Мой поцелуй убил, и