– Мне пора. – Врач заставила себя встряхнуться при виде носилок. – Если хотите остаться или позже зайти навестить миссис Рассел, вам покажут дорогу до отделения интенсивной терапии.

– Спасибо, – сказал Итан за них обоих.

Зое удалось только кивнуть, но врач все равно уже забыла о них, торопясь следом за очередным пациентом.

– Что теперь?

– Уже почти семь, а у меня весь день во рту не было маковой росинки, – ответил Итан. – Давай перекусим и вернемся в контору миссис Рассел.

– Тут через улицу есть какая-то забегаловка.

Зоя пошла к дверям комнаты ожидания, не спеша и с достоинством, стараясь не выдать желания пуститься прочь во всю прыть.

– Зачем туда? – удивился Итан. – При больницах обычно бывает хорошая столовая. Там и поедим.

– Нет уж! – отрезала Зоя. – В больничной столовой я есть не буду!

У нее не было ни малейшего желания хоть на одну минуту затягивать свое пребывание в стенах, насквозь пропитанных застарелой болью, страхом, надеждой, отчаянием и гневом. Все это копилось годами, с самого основания больницы, и достигло таких пропорций, что сколько-нибудь чувствительный человек и тот должен был испытывать здесь дискомфорт. Что до Зои, она была на пределе.

– В чем дело? – осведомился Итан особым тоном, в котором под уверенностью таилась тревога. – Надеюсь, с тобой все в порядке?

– Будет через несколько минут, как только мы покинем больницу.

Зоя все ускоряла шаг, пока они не оказались на улице. Только там она позволила себе расслабиться.

– Не люблю больницы!

– А кто любит?

Тем не менее, Итан больше не заговаривал о больничной столовой, хотя, вполне возможно, там их покормили бы на славу. Он просто занялся своим телефоном.

Он был что надо, Итан. Пусть он не верил в ее сверхъестественные способности, но он легко изменил свои планы, стоило заикнуться о том, что ей не по себе при одной мысли о том, что он предлагает. И так всегда – Зоя вдруг поняла это. Оглядываясь на их короткий брак, она не могла не признать, что неизменно, с потрясающей лояльностью, Итан принимал в расчет то, что считал лишь игрой слишком богатого воображения.

Он по доброй воле мирился с тем, чему большинство людей приклеивало какой-нибудь ярлык. Он относился к ее претензиям на парапсихологию как к легкому чудачеству, не как к сдвигу по фазе.

Зоя покосилась на мужа, почти уверенная, что увидит у него над головой сияющий нимб.

Как ему удается? Ей бы надо брать с него пример – учиться терпимости.

На его фоне она выглядит мегерой! Сколько живет бок о бок с ним, столько досадует на его неспособность принять ее дар, мысленно ставит точку на браке, в случае если он не примет ее шестое чувство как данность. А собственно, почему? Кто сказал, что надо непременно быть зеркальным отражением друг друга? Зачем нужно, чтобы Итан называл все ее именами? Разве их общий мир рухнет, если он станет пользоваться теми, что ему больше по душе?

Он принимает ее такой, какая есть, и не придирается к мелочам. Да ведь, если подумать, это восьмое чудо света! Раритет, драгоценность, которую встретишь лишь однажды в жизни…

Под эти размышления Зоя не заметила, как съела незатейливый ужин. Ее самобичевания были прерваны, когда Итан дозвонился до Гарри и быстро ввел его в курс дела.

– Согласен, отчасти дело становится все более запутанным. Но отчасти и проясняется. Все говорит за то, что мишенью был я, а не Аркадия. Ее легенда кажется настолько прочной, насколько и утверждал Лавочник. Продолжай наводить справки у лос-анджелесских знакомых.

Усаживаясь в машину, Зоя испытала новый, еще более сильный приступ паники. Не то чтобы она не радовалась за Аркадию, но что Итан под угрозой – было еще хуже.

– Нет, – продолжал он, – мы собираемся еще на какое-то время задержаться в Финиксе. В данный момент возвращаемся в контору Шелли Рассел. По словам докторов, она намеренно взяла смертельную дозу лекарств, но, если учесть пропавший компьютер, эта версия кажется спорной.

Заговорил Гарри, и в машине наступило молчание. Отчего-то у Зои кровь заледенела в жилах.

– Постой, дай подумать… нет, я не помню, чтобы там была папка с именем Аркадии. В тот момент мне это не показалось странным, но теперь, когда ты спросил… я думаю, должна бы быть, ведь именно миссис Рассел снимала ее в Уисперинг-Спрингз. Ладно, созвонимся позже.

Закончив разговор, он тут же набрал другой номер.

– Ну, давай, Кобб, отзывайся! Где ты там? – Гудки прекратились. – Алло! В каком смысле «что происходит»? В самом деле? Сколько раз, говоришь, ты звонил? Вот дерьмо! Извини, у меня был отключен телефон. Это из-за больничных правил – сам знаешь, предупреждение висит чуть не на каждой двери. Сложное медицинское оборудование и тому подобное. Нет, не с нами, не волнуйся. Мы с Зоей в полном порядке, но это долгая история. Я потом все объясню, на досуге. Так что у тебя новенького?

Прислушиваясь к односторонним репликам Итана, Зоя сидела как на иголках.

– В чем дело? – спросила сразу, как только он оборвал связь.

– Если помнишь, я попросил Синглтона заглянуть на сайты для фанатов татуажа. Там не нашлось ничего похожего на татуировку Бранча, и тогда ему пришло в голову проверить сайты с армейским уклоном. Так вот, выяснилось, что это что-то вроде эмблемы, опознавательного знака элитных спецслужб.

– Выходит, ты был прав – Бранч в самом деле военный.

– Не совсем так. Бывший военный. Синглтон раскусил пароль совершенно секретного сайта и залез в базу данных. Это совсем небольшая группа, так что поиск не занял много времени. Файл Бранча закрыт. Он был отправлен на курсы спецподготовки, но перед самым окончанием оттуда вылетел.

– За неуспеваемость?

– Нет, конечно. Наоборот, он показал блестящие результаты по всем предметам. К сожалению, Бранч помешан на армии и на всем, что с ней связано. Никакого чувства меры. Похоже, на этой почве у него случился нервный срыв. Он даже был помещен на время в психиатрическое отделение при училище, ну и, разумеется, признан негодным для армейской службы.

– В психиатрическое отделение… – эхом повторила Зоя, вспоминая ток, который уловила в номере мотеля, – нездоровое, мучительное желание, граничившее с животной потребностью. – Чего-то он хотел больше жизни…

– Из файла следует, что после выписки Бранч покинул страну и довольно долго служил наемником в разных подразделениях, вроде Иностранного легиона. В Штаты вернулся только восемь месяцев назад. И вот тут его потеряли из виду.

– Может, стоило бы пойти в полицию и объяснить, что на самом деле стало с Шелли Рассел?

– И как мы им это подадим? Чем докажем, что не выдумали всю историю? Все, что мы имеем на данный момент, – это старушка, которая горстями глотает таблетки. Не думаю, что полиция купится на наши голословные утверждения, особенно если персонал больницы сунет им под нос свою статистику.