– Пусть живет, – тут же ответила я. – Луциус, пожалуйста, не убивай его. Хватит с меня смертей.

Луциус укоризненно цокнул языком, явно недовольный моей просьбой. Медленно вытянул руку по направлению к гному, и на его указательном пальце заплясал багровый огонек смертельного заклинания, готового сорваться в недолгий полет.

Альтас, словно почувствовав это, открыл глаза. При виде чар побледнел и выпрямился еще сильнее. Его подбородок мелко дрожал, но гном больше не плакал. Осознал, видимо, что разжалобить Луциуса у него не получится.

Элмер, стоявший рядом со мной, напрягся, заиграл желваками. Он смотрел то на Луциуса, то на Альтаса, но молчал. Краем глаза я заметила, как по его щеке стекает крупная капля пота. Приятель явно хотел вмешаться, но не смел. Ну да, прекрасно его понимаю. Элмер не хуже моего знает характер Луциуса. Его все равно не удастся переубедить.

Пауза все длилась и длилась. Луциус явно наслаждался ужасом, который плескался в глазах Альтаса.

– Да бей уже! – наконец, взмолился тот хриплым шепотом.

– Как пожелаешь. – Луциус улыбнулся шире.

Тряхнул рукой – и кроваво-алая молния сорвалась с его пальцев. Прочертила совсем рядом с щекой гнома, окрасив ее красным, после чего врезалась в стену, выбив из нее каменную крошку.

Альтас тоненько, совсем по-женски взвизгнул. Рухнул на пол, по всей видимости, потеряв сознание.

Элмер бросился к нему. Присел рядом на корточки, осторожно провел ладонью по рыжим волосам, тронул длинную рваную ссадину, которая медленно набухала крупными каплями крови.

– Не переживай, жив он, – презрительно обронил Луциус. – И жив благодаря просьбе Доминики. Не хочу ее расстраивать лишний раз. Передай ему: пусть не тратит времени и сил на лечение метки, что я на нем оставил. Все равно не выйдет. Говорят, шрамы украшают мужчин. Пусть утешает себя этой мыслью.

Элмер хмуро глянул на Луциуса исподлобья, продолжая гладить гнома по голове, как будто маленького ребенка.

– Что будет со мной? – спросил негромко.

– Это вопрос не ко мне. – Луциус хмыкнул. – У меня к тебе нет никаких претензий. Тицион тоже не будет тебя преследовать.

– Тицион? – переспросил Элмер, растерянно заморгав. – Но я думал, ты его убил. Разве ты не победил?

– Победил, – подтвердил Луциус. – Но, скажем так, сегодня у меня на редкость миролюбивое настроение. Поэтому Тицион по-прежнему король Нерия. Но король, который целиком и полностью раскаялся в прежних деяниях.

В последней фразе послышался нескрываемый сарказм. Элмер уловил его. Охнул – и в глубине его глаз загорелся понимающий огонек.

– Парень ты всегда был смышленый, – похвалил его Луциус. – Кстати, мой тебе совет. Возвращайся домой. Нечего тебе делать на Хексе. Дрянной это мир. Уверен, что Дольшер Барайс с превеликой радостью возьмет тебя обратно на работу. Правда, тебе наверняка придется выдержать парочку утомительных допросов. Но ты справишься.

– Что насчет Альтаса? – Элмер задержал руку на плече гнома, который по-прежнему был без сознания.

А скорее – умело притворялся. Я видела, как затрепетали его ресницы при вопросе Элмера.

– Мне плевать на него и на его будущее, – фыркнул Луциус. – Пусть живет, как жил прежде. Не сомневаюсь, что через год у него будет уже семь бывших жен. Такие типы умеют приспосабливаться к любым условиям. – Сделал паузу и добавил уже жестче: – Но мой тебе совет: держись от него подальше. Забудь про вашу дружбу раз и навсегда. Особенно если ты вернешься на работу в департамент. Не сомневаюсь, что он в тебя клещом вцепится, не желая упустить возможную выгоду. А значит, рано или поздно, но наступит тот момент, когда чаша весов с деньгами перевесит чашу многолетнего знакомства.

Элмер плотно сжал губы, несогласный с утверждением Луциуса.

– Я сказал – ты услышал, – сурово завершил тот. – Дальше думай сам. – Перевел на меня взгляд и коротко приказал: – Доминика, идем!

– Куда? – удивилась я.

– Сама увидишь. – Луциус усмехнулся. – Я точно не собираюсь праздновать победу в компании этой парочки. Иначе гном все-таки рискует не увидеть завтрашнего рассвета.

Ресницы Альтаса вновь дрогнули после неприкрытой угрозы. Но гном упорно делал вид, будто все еще не пришел в себя.

Я очень медленно и неохотно подошла к Луциусу, который нетерпеливо прищелкнул пальцами, недовольный моей нерасторопностью.

И опять перед нами распахнулся портал. Короткий миг переноса – и мы оказались в уже знакомом мне доме, где случилась моя первая встреча с Дариэлем.

Казалось, будто из гостиной только что вышел предусмотрительный и исполнительный слуга, не желающий стеснять своим присутствием хозяев. В камине негромко потрескивало иллюзорное заклинание огня. В Зарге сейчас во всю пылал беспощадный день, губительный для любого, кто осмелится выйти на открытое место. А здесь влажные лиловые сумерки вольготно лежали по углам комнаты. Окна снаружи, как и обычно, впрочем, были покрыты мелкими каплями дождя.

– Почему ты так любишь Озерный Край? – полюбопытствовала я.

– Я люблю дождь и пасмурную погоду, – пожав плечами, ответил Луциус.

Отпустил мою руку и неторопливо подошел к столику с напитками. Налил в два бокала вина, один из них с любезным полупоклоном протянул мне.

– Под шум ненастья мне снятся красивые яркие сны, – продолжил после недолгой паузы. – Сны, в которых я по-настоящему счастлив. Там я в совершенно незнакомом мире. Узнаю его потихоньку, наслаждаясь каждым открытием. И точно знаю, что именно там мой дом.

Я задумчиво тронула подушечкой большого пальца кромку бокала. Сдается, я догадываюсь, куда клонит Луциус.

– В последний год рядом со мной в этих снах ты, – вкрадчиво протянул Луциус, глядя на меня блестящими от непонятного возбуждения глазами. – Ты ведь понимаешь, что это значит?

О да, я понимала. Очень хорошо понимала. Но с превеликой радостью отложила бы этот разговор. И по возможности на как можно больший срок.

– Нет, Доминика, так не пойдет. – Луциус покачал головой. – Дольшер и Вашарий согласились мне помочь при одном условии: если после победы над Тиционом я в течение суток покину эту реальность. Как я уже говорил тебе неоднократно: свои обещания я всегда выполняю.

– Почему они вообще заключили с тобой соглашение? – спросила я. – Когда ты успел с ними договориться?

– Тянешь время? – Луциус хмыкнул, без труда разгадав мою простенькую хитрость. – А впрочем – ладно. Все равно несколько часов у нас в запасе есть.

Я пригубила бокал, пряча в тени усталую усмешку. Все равно я получила пусть небольшую, но отсрочку.

– Договорился я с ними тогда, когда возвращал Киоте память, – начал свой рассказ Луциус. – Мне очень повезло, что Тицион некогда совершил такую огромную ошибку. Если бы не его промах тогда – то сейчас я был бы обречен. Дольшер Барайс ведь тоже был некогда влюблен в Киоту, поэтому правду об ее исчезновении воспринял не менее болезненно, чем Вашарий. – Сделал паузу, пожал плечами и добавил весело: – Да и вообще. Создалось у меня такое впечатление, что этих двух король уже достал до печенок своими выходками тирана и самодура. Оставалась одна проблема – Дариэль. При последнем разговоре с Вашарием он твердо и четко сказал, что поддержит Тициона. Джокера нельзя силой заставить переменить точку зрения. Но можно это сделать хитростью.