Леди? Вообще-то Мара была дочерью обычного рыцаря, а леди — это титул. Но она сейчас не стала заострять внимание на этом.

— Мы стоим? — спросила, понимая, насколько это глупо, констатировать очевидное.

— Так точно, леди, — мужчина поклонился. — Сейчас перепрягают лошадей, через несколько минут все будет готово и мы тронемся в путь.

— А… — пробормотала Мара, прикрывая рол ладонью.

Ее смущала эта подчеркнутая вежливость. А мужчина проводил ее жест взглядом и проговорил:

— Если хотите, можете выйти размять ноги, но… — он замялся и оглянулся назад.

— Нет, спасибо, — сказала Мара.

Видимое облегчение обозначилось на его лице, мужчина отошел, и скоро они действительно тронулись. Оглядевшись вокруг, Мара узнала место. Получалось, что они уже свернули с тракта, но теперь дорога будет только хуже.

Дорога действительно была ужасна. Они тряслись и тряслись, и только когда свечерело, добрались до Хантца. А там уже вскоре показались стены ее родительского замка. И чем ближе подъезжали, тем сильнее у нее билось сердце.

Вот наконец перед ней были ворота. Родной дом.

Мара глубоко вдохнула и на секунду зажмурилась.

* * *

Страшно было взглянуть правде в глаза. Что встретит ее дома? Разруха, разорение?

Один из сопровождавших ее всадников подъехал к воротам, чтобы постучать в них рукоятью меча. А Мара решилась-таки открыть глаза и взглянула на крепкие стены своего замка. Стоят. По ним не скажешь, что творится внутри.

Стук раздался еще раз.

Ей было трудно дышать. Почему не открывают? Хиберт… Старый верный слуга, с ним ничего не случилось?! Она уже готова была вылезти и сама бежать к воротам, и послышались шаркающие шаги и недовольный голос:

— Кого еще принесло?!

Голос звучал бодро. Значит, живой и здоровый!

— Хиберт! Это я! — крикнула Мара, чувствуя, как сердце выскакивает.

— Мадхен Мара! Это вы?! Сейчас…

И тут же обрушился на кого-то:

— Не стой столбом! Открывай сейчас же!

Ворота открылись, повозка вместе с сопровождением въехала во двор и остановилась. И Мара наконец увидели причину, почему не открывали так долго.

Во дворе стояли возы с добром. И около возов два стражника.

Сначала она опешила, а потом поняла, что это. Вещи, которые вывез ее мерзавец опекун. А из открытых дверей на крыльцо вышла полная женщина с лицом, перекошенным от злости.

Уже темнело, но во дворе грели факелы, и хорошо было видно, кто это. Жена дяди Меркеля, ее Мара сразу узнала, а та, в свою очередь, узнала ее. Дядина жена, видимо, направлялась к возам, но теперь свернула в ее сторону и выкрикнула:

— А, вернулась!

Хиберт сразу шикнул на нее, а один мужчина из сопровождения Мары перегородил дорогу. Но та продолжала кричать:

— Смотри! Смотри, что ты сделала?! Довольна?

— Что я сделала? — спросила Мара. — Объяснитесь.

— Это из-за тебя моего мужа заточили в тюрьму!

Это было что-то новое, но, если честно, Маре вовсе не было жаль обворовавшего ее мерзавца. А тетка продолжала, все больше распаляясь:

— Он для тебя так старался! Все для тебя! А ты, тварь неблагодарная! Жениха нашел, обул, одел! Платья тебе покупал!

Жениха? Мара хотела сказать, что Меркель продал ее Малгиту, как товар. Но здесь было слишком много посторонних, им этого точно не нужно было знать.

— Дядя ограбил меня и пытался за моей спиной продать замок, — сказала она.

— Да! Потому что ему нужно было возместить потраченное на тебя! Твой нищий замок все равно бы отошел твоему жениху в приданное!

Мара старалась удержать самообладание, но от этого всего ее начинало трясти мелкой дрожью, а от возмущения сдавливало горло и уши закладывало. Наверное, потому она и пропустила момент, когда к замку подъехал отряд из пяти стражников, заметила их, только когда они въехали во двор. И Хиберт пошел им навстречу, показывая рукой и ворча:

— Что ж вы долго так? Совсем стемнело!

Что ответил старший, Мара не услышала, потому что именно в тот момент дядина жена набрала в грудь побольше воздуха и еще громче заорала:

— Но ты же не захотела честно выйти замуж! Ты предпочла стать потаскухой, которую вышвырнули с отбора аж два раза! Позор! Честным людям противно находиться с тобой рядом!

— Матрес, что вы себе позволяете? Замолчите сейчас же! — разко одернул тетку один из сопровождающих.

Та явно не ожидала, сбилась, захлопала глазами. Внезапно воцарилась тишина, и в этой тишине он обратился к Маре:

— Леди Хантц, что прикажете?

На нее смотрели, пришлось ответить.

— Проводите гостью за ворота, — сказала Мара так спокойно, как смогла.

Тут до тетки наконец дошло и она заголосила:

— Нет! Ты что, выгоняешь меня на ночь глядя? Как я доберусь? Возы отправятся домой только завтра!

— Мне все равно. Хотите идите пешком, хотите ночуйте под стеной замка, — сказала Мара.

Развернулась и ушла в дом.

У нее все еще звенело в ушах и сжималось сердце.

Потаскуха. По сути, тетка была права.

Неприятная истина, озвученная теткой, как плевок.

Все просто. Кем бы сама Мара себя ни считала, весь Хигсланд будет думать о ней именно так. А Родхар Айслинг поистине безумец, если решится взять ее в жены. Как он вообще собирается это сделать? Как заставит всех этих людей замолчать?

В какой-то момент ей вдруг стало казаться, что все, случившееся с ней, сон, из которого она вынырнула только сейчас. Зато она дома.

Первое, что бросилось в глаза — громоздившиеся везде веши. Беспорядок. Впрочем, это не имело значения. Мара уже прошла в холл, но ее нагнал тот мужчина из сопровождения, дознаватель.

— Леди Хантц, — мужчина поклонился.

За его спиной маячил Хиберт. Старый слуга был серьезен и смотрел настороженно. Она ведь все еще хозяйка в этом замке? Наверное, иначе обращались бы не к ней.

— Слушаю вас, господин… — Мара замялась. — Простите, не знаю вашего имени.

— Лорд Гальде, к вашим услугам, — представился тот.

Вот как, даже лорд.

Мара сложила руки перед собой и кивнула. А мужчина проследил ее жест, задержался взглядом на кольце и проговорил, переходя на деловой тон:

— Леди, мне было поручено сопроводить вас до места и вернуться. Однако я считаю, что есть необходимость задержаться. Двое из моих людей отправятся с донесением, остальные будут обеспечивать вашу безопасность.