Хотелось спросить, зачем он ей это говорит, если все равно решает сам? Вперед выдвинулся Хиберт. Но тут мужчина, видя ее замешательство, сказал:

— Леди, я и мои люди можем стать лагерем за воротами замка.

Ах да, ее репутация. Но только негоже было выставить за дверь людей, которые будут охранять ее.

— В этом нет нужды, лорд, — сказала Мара. — В замке найдется место для всех.

И обернулась к своему старому слуге, который по прежнему настороженно ждал:

— Хиберт, размести наших гостей и позаботься об ужине.

Тот сразу приободрился, закивал и выдал деловито:

— Все будет сделано, ма… леди Мара. Ступайте, отдохните, ужин я принесу сам.

И тут же повернулся к дознавателю, тесня его в сторону выхода:

— А вас, милорд, прошу следовать за мной. Уж не гневайтесь, гостей не ждали, будем потчевать, чем богаты…

Дальше Мара уже не слушала.

Она взяла свечу и направилась к себе, только сейчас осознавая полностью, насколько устала. Весь день тряслась в повозке, ее до сих пор немного штормило, особенно это было заметно, когда поднималась по лестнице. Но вот, наконец, она добралась до своей светелки. Открыла дверь и замерла на пороге.

Наверное, это все стараниями Хиберта. Но так неожиданно. Мара видела, что вернулись на свои места привычные ее сердцу вещи. Она узнавала их, трогала. Тут, конечно, не все, но даже так комната уже смотрелось по-другому. В конце концов, она уселась на кровать и закрыла лицо ладонями.

Ее жизнь снова сделала кульбит.

Как будто тайная рука вмешалась и опять перекроила все. И понятно, что легко ей теперь не будет. Придется доказывать всем и каждому свою правоту, потому что кинуть в нее грязью захотят многие. Маре было безразлично мнение окружающих о ней, что уж теперь переживать, когда ничего не осталось от репутации, и у нее, незамужней девицы, одни мужчины в замке. Плохо то, что она несовершеннолетняя и не может пока в полной мере распоряжаться собой.

А в голову лезло разное. Все смешивалось в кашу, не разобрать. То, что ей совсем недавно кричала в лицо тетка, и жаркие объятия. Королевская спальня, книги с его пометками на полях, его дублет, небрежно сброшенный на кресло. Свечи…

«Я беру тебя в жены».

Кольцо.

Просто сон, в который так хотелось бы верить.

В дверь неожиданно постучали, она встрепенулась и вздрогнула.

* * *

Повернулась к двери, а стук повторился. Почему-то тревожно стало.

— Мадхен Мара! Я вам ужин принес, — раздался из-за двери приглушенный голос старого слуги.

Даже стыдно стало, что она себе такого надумывает. Мара тут же встала и отперла. Вошел Хиберт с подносом и порога начал:

— Вы уж простите старика, обещал написать вам, да не успел, — бормотал он неся поднос на стол. — Но тут такое, творится, мадхен, нос достанешь, хвост воткнешь!

Поставил еду на стол и позвал ее:

— Мадхен, поешьте. А я расскажу пока.

Присел рядом на табурет и потер колени. И тут же подскочил:

— Простите старика, вы теперь леди.

— Хиберт, — посмотрела на него Мара. — Никакая я не леди. Это просто… Не обращай внимания, я по-прежнему мадхен Хантц, та самая.

— Хмммм, — старый слуга повел бровями. — Та, да не та, мадхен! Я видел, как этот лорд вам кланялся. И кхммм… — он показал взглядом на перстень и многозначительно покашлял: — Кх-кхммм! Да. Поешьте, мадхен. Эх, знал бы, что вы приедете, чего повкуснее для вас бы достал.

Мара немного смутилась и отвела взгляд. Но не объяснять же сейчас, тем более, все по воде вилами писано. Уставилась на стол.

А там на подносе был нарезанный хлеб немного мяса, сухой сыр, яблоко и в кружке горячий травяной взвар. Есть Маре вроде и хотелось, но усталость притупила все чувства. Однако она все же поела, хотя бы просто из уважения к тому, что Хиберт старался. Поела, и впрямь стало лучше.

— Разместились гости? — спросила, отпивая взвар из кружки.

— Так точно, мадхен, — кивнул слуга.

— Хорошо, — пробормотала она, потом взглянула на него и улыбнулась. — Ты как здесь?

— Хорошо мы, мадхен. Его вели… кхммм. Сразу, как вы уехали, значит, тут разместилась стража. А на третий день денег привезли из казны. И работников, — он облизал губы и прищурился, перечисляя. — Крышу чинить начали, еще штукатурить, белить, лестницы подновить надо было в башнях. И это… Но на ночь я работников в замке не оставлял, отправлял на хутор к арендаторам. Люд бесхитростный, еще подтибрят чего по простоте душевной. А оно последнее, беречь надо.

— Хиберт, — улыбнулась она, покачала головой и потерла переносицу. — Спасибо тебе.

Старик расцвел улыбкой в ответ, потом вдруг сказал серьезно:

— Пустое, мадхен. Меня король оставил следить за сохранностью замка. «Головой отвечаешь» сказал.

— Что? — прошептала Мара.

Это было так странно слышать. Она-то думала… А он, оказывается, еще когда забирал ее, уже тогда обо всем позаботился. Сразу защемило сердце. Родхар, Родхар, во всем такой…

— А позачера, мадхен, начали из имения вашего дядюшки награбленное обратно привозить. Три дня возили. А сегодня супруга вашего дядюшки явилась ругаться, что мол, прихватили лишнего, отдайте. А я сказал — нет. Я же хорошо помню, что Меркель из дома вашего батюшки вынес. Ну, она и взбеленилась.

Хиберт взглянул на нее и осекся. Потом сказал:

— Мадхен Мара, вы на эту гадюку, прости меня Господь, не обращайте внимания. Мало ли что она своим языком наплетет.

— Да, — сказала Мара, силясь улыбнуться.

Но оба понимали, что расслабляться рано. Дядина жена еще понесет по всей округе, как ее бедную обидели, и неизвестно еще, что от себя добавит. А лорд Гальде может, и защитит ее замок от нападения, но ему не под силу защитить ее от злословия и прочих мелких неприятностей.

Повисла пауза. Хиберт посидел еще чуть-чуть и засобирался.

— Пойду я, мадхен, гляну, что там, а вы ложитесь спать. И дверь заприте. Я-то буду следить, но все равно, на всякий случай.

И старый слуга ушел.

* * *

Этой ночь Маре опять снился черный волк. Он сидел у ее кровати, высунув язык, как большая собака.

* * *

А наутро как раз первые неприятности и начались.

Это случилось после завтрака.

Мара проснулась рано, наскоро перехватила хлеба с куском холодного мяса и сразу занялась разгрузкой завалов в холле. Двоих стражников ей выделили в помощь, перетаскивать вещи и расставлять по местам. Для остальных тоже дело нашлось. Надо было закончить разгрузку оставшихся возов, а кого-то отправить за продовольствием.