– Ты чего? Смотри, он из золота рудников самого Абадона! Тамошнее крепче любой стали, забыл? А какая виртуозная резьба от ушка и по всей длине!

Он буркнул, рассматривая ключ:

– А мне что?

– Над ними трудились мастера не один месяц! – сказала она. – Это же красота какая!

Он кивнул Михаилу в ее сторону:

– Я ж говорил, дизайнер, прости за неприличное слово. Но, хотя королевская карета может быть дороже моего автомобиля, я как-то по простоте своей предпочитаю автомобиль.

Однако Михаил видел, насколько он доволен и даже счастлив. Похоже, опасность была нешуточная не только со стороны Мельхома, который мог и не пропустить, и тогда непонятно, как бы действовал Азазель, но по дороге до и после наверняка были ловушки, которые Азазель то ли чует, то ли хорошо помнит их расположение.

Михаил сказал тихонько:

– А твоя мощь здесь не действует?

Азазель вскинул бровь:

– В каком смысле? Ты же видел…

– А насчет раздвинуть стены, найти тот клад и поднять…

Азазель поморщился:

– Шутишь?.. Здесь закладывали вдвенадцатером!.. Двенадцать владык ада!

– Понял, – сказал Михаил.

– Правда? – спросил Азазель с издевкой. – А помочь не хочешь!

Аграт спросила со жгучим любопытством:

– А в чем он уже может помочь? Он же и так из кожи лезет!

– Из кожи мало, – отрезал Азазель. – Надо из тела.

Она хихикнула:

– Ну ты даешь.

– Я такой, – согласился он. – Женщинам не понять. Красивый и загадочный. Аграт, глава вашего Братства все еще Велиал?

Аграт спросила удивленно:

– Что значит «все еще»? Он им и останется!

– Он всего лишь демон третьего чина, – сказал Азазель небрежно. – Могли и сместить.

Она нахмурилась, с оскорбленным видом подобрала губы:

– Велиала?.. Сместить? Он появился сразу после Сатана и первым после него был низвергнут с небес! А до того был самым достойным и блистательным, куда более достойным, чем архангел Михаил, что после изгнания мятежных ангелов стал наконец-то первым!

Азазель кивнул с довольным видом, бросил короткий взгляд на Михаила:

– Ненавидишь держиморду?

– Архангела? – переспросила Аграт злобно. – Убила бы сразу! Сволочь избавился от соперников, чтобы стать первым на небесах! Мерзавец!.. Урод! Гадина!

Азазель вздохнул:

– Да, власть портит…

– Ненавижу, – повторила она с чувством. – А Велиал дружен с самим Сатаном, Астаротом, Асмодеем, Мерезином и Аваддоном, что занимают весь верхний эшелон власти и могущества!

– У Велиала всего пятьдесят легионов демонов, – заметил Азазель. – А у Паймона пятьсот легионов, замечаешь разницу? У Лилит четыреста восемьдесят, даже у Махлат четыреста семьдесят восемь легионов ангелов-разрушителей…

Аграт сказала сухо:

– У Велиала сейчас не пятьдесят, а восемьдесят восемь легионов. В каждом по шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть могучих исполинов, что стоят даже не пятьсот, а тысячу легионов подобного сброда да и то недоукомплектованных!

Азазель остро взглянул на Михаила.

– Видишь?..

– И встанет гриб лиловый, – ответил Михаил, – и кончится земля… Думаешь, все вот так и ринутся?.. Никто не стронет армию с места из опасения, что соперник тут же захватит его земли. Но, конечно, свои отряды посылать сюда будут все чаще…

Азазель сказал подчеркнуто бодрым голосом:

– Знаю, все вы устали, а нервы на пределе. Сейчас полежать бы на диване, но вот беда, нет достаточно удобных диванов! Потому идем к тайнику. Половина работы сделана!

Он поднял над головой ключ, словно демонстрируя толпе в сто тысяч человек, тут же спрятал за пазуху и пошел вперед быстрым уверенным шагом.

Бианакит, что и не думал снимать с плеч рюкзак, пошел следом, затем опередил и двинулся по все сужающейся анфиладе залов, что быстро превратилась в длинный извилистый тоннель.

Аграт заторопилась за ним, молча признав, что и Михаил входит в основное ядро группы, а они вдвоем с Азазелем шли, держа оружие на изготовку, Азазель молчал, сверяясь со знаками на стенах. Михаил встревоженно всматривался в закругленные стены, низкий неровный свод и расчерченный на квадраты пол в сплошной плите гранита, сердце стучит уже в панике, а кровь бьет в голову.

Азазель оглянулся:

– Ты что отстаешь?

– Тоннель, – проговорил Михаил осевшим голосом, – он сворачивает то вправо, то влево, как ползущий дождевой червь…

– Да, – согласился Азазель. – И что?

– Почему? – спросил Михаил. Он повел стволом пистолета из стороны в сторону. – Правильнее бы прямо…

– Так это правильнее, – ответил Азазель с ноткой бесконечного превосходства. – Всего лишь правильность! Она хороша в науке, во всем остальном унизительна для человека и его гордой сути. Анархия – мать порядка! Хотя здесь не анархия, а художественная интерпретация чего-нить…

– Чего?

– Например, – ответил Азазель с достоинством, – жизненного пути человека. Или его познания мира. Или нашего чувства прекрасного, что у тебя отсутствует начисто… потому что комплименты даже Аграт, не говоря о твоей Синильде, говорю только я.

Михаил бросил виноватый взгляд в сторону далекой фигурки Аграт с мелькающим лучиком фонарика.

– Да как-то случай не подворачивался…

– Ни той, ни другой?

– Ну, не получалось…

Азазель сделал большие глаза:

– Какой нужен случай для комплиментов женщине? Просто брякай любые любезности, когда и что вздумаешь. Все проглотит с жадностью, как утка жирных лягушек… Эй-эй, смотри под ноги!

Михаил автоматически отпрыгнул, взглянул на пол.

– Ловушка?

– Нет, – ответил Азазель. – Проверка слуха. Не отвлекайся на красоты.

Михаил стиснул челюсти, какие красоты в жутком подземелье, мрачном, отвратительном и полном всяческих ловушек, надо быть худшим из демонов, чтобы любоваться, когда-то заставит Азазеля заплатить за эти издевательства…

Азазель остановился, всматриваясь в полустертую временем длинную надпись во врезанной в стену каменной плите. Михаил мазнул по ней взглядом и хотел пройти дальше, но мороз пробежал по телу, когда увидел, что буквы на глазах становятся другими, вместо одних появляются другие, а некоторые просто меняются местами.

Мелькнула мысль, что это особо мощная магия, он сам видел у Азазеля, как точно так же буквы могут выстраиваться иначе на бумаге, но это на бумаге, намного труднее такое проделать на металле, но и тот, несмотря на то что металл достаточно пластичен, так как выплавлен из руды, можно ковать, придавая нужную форму.