Потому самые ценные надписи оставляли только на камнях, ни один чародей не мог изменить такую надпись, и потому существовала поговорка, что Бог не инженер, а каменщик.

Михаил чувствовал трепет от ощущения той древней мощи, покосился на Азазеля, тот кивнул с хмурым видом.

– Само начертание, – проговорил он, – уже предупреждение.

– Чтоб дальше не совались?

– Или пеняли на себя, – согласился Азазель. – Кто-то не хочет загромождать свои апартаменты трупами, что будут разлагаться и мерзко вонять довольно долго, пока не превратятся в скелеты.

Михаил поспешно отвернулся от угрожающей надписи, где из глубоко врезанных букв потекла по стене кровь.

– Да уж… угроза так угроза… Или у вас, демонов, это приглашение?

– У кого-то твое чувство юмора, – согласился Азазель. – Тебе ведь смешно, да?

Впереди наткнулись на поджидающих их Бианакита и Аграт. Аграт не дала Бианакиту даже раскрыть рот, заявила с апломбом:

– Где-то промахнулся, всезнающий Азазель!

– Что случилось?

Она картинно повела рукой:

– Смотри.

Бианакит молча подсветил фонариком, довольно широкий ход неожиданно уперся в глухую стену.

Луч света попрыгал по ней и по стыкам со стенами, высвечивая уголки, но ощущение такое, что ход выгрызен гигантским червем в сплошной глыбе камня.

– Если это Шамир, – сказал Азазель, – то куда он сам делся?..

– Черви ползают задом, – напомнила Аграт, – точно так же, как и передом. А ход этот мог выгрызть тысячи лет тому назад, когда добывал камень для строительства Храма Соломона.

– А потом издох?

Азазель всмотрелся в стену, подвигал беззвучно губами, сказал вдруг:

– Всем отступить на два десятка шагов!..

Бианакит попятился тут же, приказ есть приказ, командир берет за них ответственность на себя. Аграт сердито дернула Михаила за руку и дисциплинированно заставила отступить на эти два десятка шагов, громко отсчитывая их вслух.

Из стены, преграждающей им дорогу, вывалился на пол, оставив в стене вмятину, крупный демон, весь в плотной блестящей чешуе, ринулся в их сторону, разевая страшную пасть с длинными клыками…

Азазель выстрелил дважды, демон споткнулся на бегу и упал ему под ноги. Азазель неспешно пятился от стены, а там оформились еще два таких же зверя, оба скрюченных в позе эмбрионов, но когда выпали на пол, разогнулись и, взревев, бросились на Азазеля.

И снова успел уложить обоих, но за это время отступил до готовых к бою соратников, сказал с угрозой:

– Нет нам преград ни на море, ни на суше…

Из стены начали вываливаться демоны все чаще, стена истаивала, она вся, оказывается, состоит из их тел. Сперва в ней оставались вмятины и отпечатки, затем отверстия и щели, наконец на пол рухнули последние глыбы и тоже поднялись отвратительными чудовищами, намного более тяжелыми, чем предыдущие.

Аграт тонко и отвратительно вскрикнула. Михаил с ужасом увидел, как прекрасное лицо начало заостряться, резко выступили скулы, нос заострился и загнулся крючком, челюсти выдвинулись, как у рептилии, а в пасти блеснуло множество мелких острых зубов.

Лицо ее потемнело, стало землистым, а ногти на пальцах превратились в острые когти.

Скосив глаза в его сторону, она проскрипела страшным голосом:

– Испугался, красавчик?.. Еще не то увидишь…

Ее тело покрылось металлической чешуей, а изогнутые, как у животных, ноги заблестели, словно стальные доспехи.

Он не успел слова сказать, она прыгнула с места, развернув неприятно блещущие металлом крылья, унеслась навстречу демонам.

Азазель ухватил его за локоть:

– Быстро за мной!

Он потащил его в боковую щель, Михаил вскрикнул в негодовании:

– А как же они?

– А если Кезим уже там? – отрезал Азазель на бегу. – Я чувствую его присутствие!

Михаил молча поддал ходу. Если Кезима не остановить, он это уже понял, этот прекрасный мир, созданный Господом с какой-то неведомой целью, рухнет.

– Бианакит, – наконец выкрикнул он, – как…

– Знает, – заверил Азазель, – он знает, что делать!

Впереди мелькнула тень, Михаил выстрелил почти инстинктивно, на каменный пол рухнула, трепыхаясь кожистыми крыльями, мерзкая уродливая тварь.

– Не останавливайся, – предупредил Азазель.

Сам он стрелял скупо и только в тех, кто преграждал путь. Похоже, здешние демоны как-то привязаны к определенным местам, защищают только свои гнезда или ареалы, а в погоню не бросаются.

Трижды встретили демонов, что предпочитают бегать по своду, такие после первого же попадания срываются с потолка и с каменным стуком обрушиваются на пол, а там можно и добить, если какой гад оказывается слишком живучим.

Михаил иногда прислушивался к звукам, что за спиной. Азазель увидел, бросил коротко:

– Не беспокойся. Аграт не подарок, Бианакит вообще ветеран многих битв.

Михаил покачал головой:

– Мы их оставили в разгар схватки…

– Разве то схватка? – спросил Азазель. – Схватка будет у нас. С Кезимом тягаться нам, а им так… семечки.

– Ладно, – бросил Михаил, – надеюсь, справятся. Аграт…

Он умолк, Азазель бросил на него понимающий взгляд:

– А себя в момент битвы видел? Все мы становимся… иными. Неприятными, если говорить корректно. Ты же знаешь, какой я корректный! Самый корректный в мире. Ты вообще полное говно, когда хватаешься за пистолеты, а лицо твое преображается еще как. Лучше не смотреть…

Михаил буркнул:

– Я себя не вижу. А ее видел.

– Нужно быть добрее, – сказал Азазель с мягким укором. – У тебя как насчет доброты? Где-то около нуля или ниже?

– А у тебя она есть?

– Одолжить? – предложил Азазель деловито. – У нас их есть!.. Женщины, когда злятся, все становятся отвратительными. А чирикающими даже уродки нам нравятся. Остается только пару стаканов водки, и все путем… Слева!

Михаил развернулся и выстрелил еще прежде, чем увидел мелькнувшую тень, но под ноги упал зверь, состоящий, казалось, весь из когтей и зубов.

– Ты в самом деле прирожденный воин, – крикнул Азазель в восторге. – Тебя и затачивали на истребление инакомыслящих и демократов!.. Убивец, короче. Киллер!

– Мне бы еще твое чутье, – пробормотал Михаил.

Он выстрелил снова, из темноты начали выпрыгивать чудовища, но четыре непрерывно стреляющих пистолета создали огненную стену из раскаленной стали, и впереди росла гора трупов.