Михаил вздрогнул, по спине прошла холодная волна.

– Да, ты говорил, но всегда хихикаешь, а это как-то несерьезно. Может быть, стоит созвать Совет Четырех?

Азазель ответил горько:

– И поставить все под удар?.. Михаил, ты так и не понял самого главного.

В голосе прозвучала такая мрачная мощь, что Михаил напрягся, предчувствуя новые неприятности.

– Если я не понял, – сказал он с вызовом, – скажи!

– Ты, – сказал Азазель нарастающим, как раскаты приближающейся грозы, голосом, – в разгар яростного спора сцепился с Сатаном и с помощью своих единомышленников низверг его в созданный вами ад… И тем самым ты принял на себя всю тяжесть как первого решения, так и всех, что были потом и будут дальше!

Он замедлил бег у зеркала, что от пола и до свода, а в ширину позволило бы четверым выйти из него плечом к плечу. Поверхность от времени потемнела, покрылась туманной рябью. Михаил едва различил свое лицо, ноги уже сделали шаг мимо, но голова повернулась сама по себе, даже позвонки хрустнули.

Он остановился и снова вгляделся в туманную рябь, стараясь понять, что если не встревожило, то привлекло особое внимание, снова всмотрелся в свое изображение, затем скользнул взглядом по массивной раме.

Смотрится цельнокованой, из темного и явно благородного металла, особенно массивная часть внизу, что оправданно, служит заодно и подставкой, однако с боковыми рамками пропорции тоже сдвинуты, ни один мастер не позволит себе такого явного нарушения.

– Азазель, – позвал он. Азазель недовольно оглянулся. Михаил указал на зеркало: – Это же не простое, верно?

Азазель двинул плечами:

– Да, это старое… Уже негодное, хотя в древние времена могло стоять в спальне королей… А что?

– А ты присмотрись, – предложил Михаил.

Азазель подошел, взглянул нехотя:

– А что в нем?.. Кривое какое-то… нет, отражает ровно, но сделано как-то…

– Хорошо сделано, – возразил Михаил. – Ты же не Аграт, которой все плохо, если непонятно. Это же портал?

Азазель всмотрелся внимательно, протянул руку, Михаил наблюдал, как он касается кончиками пальцев поверхности самого зеркала, щупает завитушки на раме, что смотрятся не столько украшениями, как стилизованными символами.

– Зеркала, – проговорил он в задумчивости, – это в самом деле всего лишь отражающая поверхность… но если уметь пользоваться… это и порталы, у тебя хороший глаз. Ты же на Аграт только взглянул и сразу увидел, что у нее под платьем?

Михаил проигнорировал выпад, потрогал холодную поверхность зеркала.

– Не слишком опасная вещь эти порталы? Если из дома в дом, пусть даже второй дом где-нить в Австралии, но если второй конец портала в аду? Что, если по этому зеркалу могут из ада перебираться в наш мир?

Азазель покачал головой:

– Таких нет. А если и есть, то нет старых мастеров, которые умели бы пользоваться. Во всяком случае, о таких не слыхал.

– А ты? – спросил Михаил. – В самом деле не умеешь?

– Михаил, – ответил Азазель с укором. – Я знаю в самом деле многое, но не все. Если вещи, в которые вгрызался с наслаждением, а вот зеркала… как-то не по-мужски… А тебе интересно?

– А если кто-то отыскал древний способ? – спросил Михаил. – Не хотелось бы, чтобы за спиной кто-то вылез оттуда.

Азазель сказал с упреком:

– Хочешь жизнь прожить без неожиданностей?.. Нет в тебе романтики!..

Михаил проговорил сквозь зубы:

– Боюсь, этой мерзости целое море в Кезиме. Что он собой представляет?

Азазель пожал плечами, а когда заговорил, в голосе откровенно прозвучало презрение:

– Простой народ таких называет элементалями. В наивности полагают, что те в состоянии властвовать стихиями. Элементали Воды, элементали Огня, элементали Ветра…

– Но ты же говорил…

Азазель поморщился:

– Властвуют не потому, что властелины!.. Боевые Жрецы могут получать энергию от клипот, вот почему. А энергия – просто энергия, ею можно воду как заморозить, так и вскипятить до пара. Ветром они тоже управляют… ну, те, немногие, которые достаточно высокого ранга…

Он умолк, Михаил увидел, как тот насторожился, впервые снял рюкзак и, расшнуровав, оставил открытым у своих ног. Михаил снял свой и, раскрыв, чтобы гранатомет был на виду, оставил перед собой на полу.

Через полминуты донесся далекий невнятный гул. Шаги приближаются настолько тяжелые, словно шагает сама гора.

Азазель проговорил непривычно суровым и даже жестким голосом:

– Кезим…

Лицо его побледнело, заострилось, а глаза заблистали мрачным огнем. Медленно выпрямляясь, он вскинул руки над головой, красиво расставил их на ширину плеч, в ладонях появился длинный меч, лезвие грозно обрело багровый цвет.

Михаилу показалось, что он раскален докрасна. Азазель удержал пару мгновений, потом убрал правую, меч остался в левой.

– Да, – ответил он на вопросительный взгляд Михаила, – я левша!.. Левши самые умные и красивые, не знал?.. А зарплаты у них выше, и почти все известные правители, начиная с Гильгамеша, были левшами… Готов?

– К такому никогда не готов, – ответил Михаил честно. – Надо ли было отсылать Аграт с Бианакитом?

– Перекрывают тоннель с той стороны, – бросил Азазель. – Иначе окружат и сомнут, их даже не десятки.

Шаги гремели все громче, Михаил чувствовал, как бешено колотится сердце, а руки предательски подрагивают. Во рту стало настолько сухо, что язык начал царапать десны.

– Это последний наш бой, – прошептал он. – Неважно, убьет меня он, или я его огненным мечом, но все демоны узнают, кто я есть, потому из Брия выдернут уже навсегда.

– Спасибо, – ответил Азазель очень серьезно, – что был рядом и нес эту ношу до конца. Ты сделал даже больше, чем я надеялся.

Резко пахнуло холодом, тяжелые шаги стали ближе, в темном проходе тоннеля блеснуло, словно там появилась громадная глыба льда.

В зал вдвинулось нечто сверкающее холодными искрами, разогнулось в полный рост.

Михаил с трепетом увидел гиганта, целиком состоящего из ледяной глыбы, массивного, широкого, воздух вокруг тела искрится и опадает на пол снежинками. Он повернул голову и вперил в них с Азазелем взгляд острых глаз из узких щелей между скальными выступами надбровных дуг и высоких угловатых скул.

Прогремел скрежещущий рев. Михаил не сразу разобрал в нем слова:

– Азазель?.. Ты все-таки узнал о тайнике… Напрасно… Я возьму, а ты нет…

Азазель крикнул:

– Уверен?

Кезим прогрохотал так же мощно: