Потому что в этот раз в небо нас подняли не черно-зеленые крылья Морриган, а пламенеющие крылья Астарты. И мне сейчас было еще более неуютно, чем в прошлый раз – ну не нравится мне, когда под копытами коня лишь чернильно-огненная пелена, тем более созданная чужой богиней. И Доминику я не одергивал, потому что мне было страшновато от перспективы как-то сломать нашу с ней связь. Да и вообще все сломать – картины, как сыпались с неба всадники Дикой охоты после обрушения башни, у меня сейчас очень четко стояли перед глазами.

– Братик, ты чего такой кислый? Как будто через день по небу летаешь! – обернулась ко мне Доминика.

– Вчера летал, – пожал я плечами.

– Скучный ты, – Доминика только рукой махнула, и вновь стала восторженно глазеть по сторонам, наблюдая проплывающую снизу красную выжженную землю.

Да, эмоции восторга полетом я совсем не показывал. Впрочем, это не означало, что у меня их не было – они просто занимали следующую ступень сразу после беспокойства о безопасности полета. Но осознание того, как именно мы сейчас передвигаемся, все же поражало и удивляло.

Не до восторженного визга, как у Доминики, но и не так далеко от него. Все же воздухоплавание всегда было уделом лишь Императорского Флота. Воздухоплавание разумных существ, я имею в виду – отряды Дикой охоты, которые пересекали небо в пелене магических бурь, все же к полноценным разумным существам не отнесешь. Демоны Дикой охоты не были живыми в полном смысле этого слова. Каждый из них был ограниченно разумным существом – получившим материальную форму призраком погибшего индигета, высшего демона или даже впавшим в безумие личом. Всех тех, кто когда-то обладал даром владения силы, но или умер неправильно, или не смог попасть в Посмертие, потеряв при этом разум.

И, как не вызывает удивления летящий файербол, так и призраки Дикой охоты не вызывали удивления у тех, кто их видел. Ну летят и летят, птицы тоже как-то летают. Совершенно другое дело мы сейчас – первая разумная Дикая охота. Хотя, мы уже не Дикая – потому что группа разумных, и не охота – потому что нет всепоглощающего желания убивать живых, как у материализованных силой Сияния призраков.

С такими мыслями я и возглавлял наш бег по небу, пока Филиппа и Доминика неприкрыто наслаждались полетом. Красно-коричневая, изрезанная каньонами равнина разлома стелилась далеко внизу, а впереди уже показался город Зашари. Огромный, раскинувшийся на скальной плите, увенчанной дымом действующего вулкана, по склонам которого медленно стекали потоки лавы.

По мере приближения на склонах вулкана я замечал многочисленные рукотворные конструкции, явно ограничивающие раскаленные потоки. Уводящие их в сторону от долины, исчерченной глубокими каньонами. В каждом из которых, словно соты, располагались пещеры. А за каньонами, надо же, виднелись вполне обычные городские районы. Архитектурой мало чем отличающиеся от поселений народов Великой пустыни – там тоже жара постоянная, и тоже примерно также строят.

– Спускаемся? – поинтересовалась Доминика.

Отвечать я не стал, просто показал рукой жест вкруговую. Доминика переспрашивать не стала – если можно облететь город, его посмотрев и себя показав, почему бы и этого не сделать? Оставляя в красном небе черный дымный след, мы пошли над городом, заходя на большой круг. При этом постепенно теряя высоту – импульс разбега заканчивался.

Я даже было собрался отставить облет города, но сдержался. Момент для того, чтобы опуститься в центре, был утерян, а рассчитывая скорость пологого спуска я понял, что по идее, у нас должно нормально получиться обогнуть город и приземлиться.

У меня, несмотря на отсутствие опыта, получалось сохранять внешнее спокойствие. Глядя на меня не волновалась и Филиппа. Доминика же совершенно не переживала и безо взглядов на меня. В отличие от нас с баронессой она пока не утруждалась лишний раз мыслями о природе вещей. Как прекрасно быть юной и уверенной в себе, в правильности собственных действий и решений; в ее понимании то, что мы летим, было самим собой разумеющимся, и под сомнение эту возможность она просто не ставила.

Высота нашего полета вокруг города постепенно уменьшалась, снизу теперь можно было рассмотреть многочисленные детали. Да и нас можно было рассмотреть. И на нас смотрели: на улицах толпились плотные группы демонов, провожая нас взглядами. Я же больше разглядывал архитектуру города. Помимо озер и водопадов из вулканической лавы и адского пламени, я видел и замечал привычные человеческому взгляду дома и строения.

Зашари заметно делился на две части. Первая сконцентрировалась вокруг вулкана – озера лавы и адского пламени, принадлежащие ифритам. Лишь в некоторых местах вокруг огненных озер и рек и на склонах горы можно было увидеть мостки, пристани и похожие на человеческие строения. Но дальше от вулкана и адского пламени большую часть города составляли районы бесов. Которые – в большинстве, уже не существовали в реке времени, а жили. Жили как люди, а не как демоны, ведущие непонятное разумному человеку существование. Причем демоны, постепенно приближающиеся к нашей системе ценностей. До утренних газет как в Риме полагаю здесь еще не дошли, но в некоторых районах жизнь уже заметно приближалась к тому, чтобы, пусть и с натяжкой, можно было ее назвать похожей на человеческую.

Я уже отчетливо видел, как толпы краснокожих бесов вываливают на улицы, группируются в толпы, показывают на нас пальцами и скачут в экстазе от увиденного. С высоты птичьего полета я видел и торговые лавки на площадях, и уличные столики в кафе (интересно что там подают), развозочные повозки и даже заметил одну открытую карету, в которой расположилось двое одетых в черные костюмы бесов.

Впрочем, не сильно этому удивился – за сотни, почти тысячу лет совместного проживания мы с демонами Инферно стали ближе. Даже более того, появились целые группы и организации, которые не могут существовать без друг друга. У нас – красные тамплиеры и варгрийские всадники, называемые также hellequin, herlequin на старофранкском – адскими всадниками; у них – ковены ведьм и культисты. Тамплиеров и адских всадников просто не будет без красного лириума и адского пламени, ведьм и культистов – без сродства с человеческой кровью. И люди, и демоны вот уже столетиями пользовались заемной силой друг друга, так что неудивительно, что мы постепенно становились друг на друга чуть более похожими.

Ну и еще конечно же, как я мог про них забыть – резуны, которые почти ровно посередине между цивилизациями людей и Инферно. И создается впечатление, что взяли они себе сознательно все самое плохое от человеческой и от демонической природы.

– Посмотрел? – отвлекла меня от мыслей Доминика.

– Вообще-то цель была в том, чтобы на нас посмотрели, – коротко глянул я на ведьмочку.

– Теперь спускаемся? – пропустила она мое замечание мимо ушей.

– Да.

– А куда?

– Показывай где здесь магистрат, или что там у вас.

– Нет магистрата.

– Отцы города где сидят?

– Какие отцы? Матери города! В ведьминой пустоши.