– Здесь останутся мои варги, да и Стужа потеряла силу.

– А я сейчас говорю совсем не про Стужу.

Десмонд внимательно посмотрел на Веру.

– Ты думаешь, что…

– Я не думаю, а знаю – как только ты отсюда уйдешь, или Новогород, или Империя попытаются аннексировать наш, – выделила это слово Вера, – наш с тобой лес.

– Но я не могу оставить Доминика одного перед лицом…

– Ты и не оставишь. Отправь к нему сотню своих лучших воинов.

– Сотню? Это слишком мало.

– Я открою хранилища Фегервара. Тогда сила малого отряда возрастет несоизмеримо. Кроме того, с ними пойдут… – Вера не договорила, и Десмонд посмотрел по направлению ее взгляда, где Цветана, опираясь на Лазаря, шла к опушке поляны.

– Они?

– Да. Они избранники богов, если ты еще не понял.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда? Я это вижу!

– Твоя дочь может погибнуть.

– Да. Но если мы не отправим помощь Белому волку, то может погибнуть он.

– Вместо нее могу отправиться я, а с присутствием в лесу…

– Если тебя не будет в Фегерваре, может погибнуть не только моя дочь и твоя сотня воинов, но и весь мой лес. Кому как не тебе знать, что не только привилегия, но и бремя королей – решать, кто умрет за тебя сегодня, а кто завтра.

Десмонд сверкнул глазами – он прекрасно понял, на что именно сейчас Вера намекала.

– И решать, кто умрет из-за тебя. Сегодня решать, решать завтра и всегда. Но не будь столь пессимистичен – я же сказала, что открою хранилища для твоего отряда.

– Что у тебя такое есть в хранилищах, что это должно даровать мне уверенность?

– Спроси лучше, чего там нет.

– Ты сейчас говоришь про запрещенное оружие?

– Запрещенное Кодексом Инквизиции? – усмехнулась Вера. – Знаешь, что я думаю…

– Что?

– Не пора ли нам самим, – выделила она последние два слова, – запретить этот Кодекс?

– Или Инквизицию?

– Или Инквизицию.