— Бог с тобой, — закатил глаза Таранос. — Врата Заката будут тут еще не один и не два месяца, так что спешить нам некуда. Просто… — он подумал, стоит ли говорить правду, но потом все же нехотя произнес: — Помнишь человека в том людном месте? Он говорил о моих рогах.

— Помню, — хмыкнул Арес, даже позавидовавший такому уровню самооценки своего рогатого товарища — и как можно было с такой гордостью говорить о своем, так сказать, отличии?

— Его голос показался мне знакомым.

Арес вздрогнул. Таранос, довольный произведенным эффектом, добавил:

— Если хочешь, можешь считать меня трусом — мне без разницы. Просто я подумал, вдруг за нами послали из Градерона? Было бы очень печально, если бы нас заставили вернуться, когда мы даже не успели толком ничего сделать.

Арес снова попробовал представить, как он оправдывается перед Руэдейрхи. Что и говорить, зрелище будет более чем жалкое, если нельзя предъявить никаких ощутимых результатов этого предприятия.

— Повлиять на Руэдейрхи можно и без пергамента, — наконец, выговорил Арес. — В конце концов, он тоже человек… Пока можно написать, что он не посылал за нами… Но давай поторопимся сделать главное. Как нам усилить власть Градерона в Этериоле?

— Можно наделить его какой-нибудь особенной силой, — лениво проговорил Таранос и с трудом удержался от того, чтобы зевнуть — затея с изменением сознания Руэдейрхи провалилась, а все остальное было для него сейчас второстепенно. — То есть жителей. И нас в том числе, — добавил он — мало ли, вдруг согласится?

— Хорошая мысль, — и впрямь был согласен Арес. — Градерон и Эндерглид наравне. Врата, стражи, воины… Хотя, у наших преследователей есть кольца.

— Всего пять, — машинально уточнил Таранос, думая совсем о другом.

— Верно.

Арес поднялся на ноги и направился к дому Юргена. Таранос — за ним. Он углубился в свои размышления и даже не спросил, куда и зачем направляется его спутник. В голове вертелись его слова: «Повлиять на Руэдейрхи можно и без пергамента… Он тоже человек…» Тараноса почему-то дико взволновали эти фразы. Он терзался вопросом — что же имел в виду Арес, произнося это таким нерешительным, растерянным тоном?

Такому человеку, как Таранос, и в голову прийти не могло, что здесь подразумевался всего-навсего откровенный разговор, оправдание, рассуждение о столь любимой Руэдейрхи справедливости. В отличие от Ареса, Таранос совсем не стремился услужить правителю и стать для него твердой опорой, а потому в тронном зале не задерживался, да и вообще приходил туда только в виду крайней необходимости. Вид главы темного города его раздражал — своей внешностью, по его мнению, Руэдейрхи напоминал кого угодно, но только не грозного градеронского правителя.

Так или иначе, мысли Тараноса понеслись совсем в другом направлении. Входя следом за Аресом в дом, он вспоминал ледяные горы за Градероном, в которых хранились древние вещи, окруженные проклятиями… «Повлиять на Руэдейрхи можно и без пергамента…» Но тогда с помощью чего?

— Для начала можем восполнить недостаток колец, — сказал Арес, садясь за стол и доставая пергамент — на сей раз твердой рукой. — Или просто исцеляющей силы… А пока они поймут, что к чему, им будет не до нас. Жители Градерона, — начал составлять в уме подходящие фразы он, — увлеченные новыми способностями, на некоторое время потеряли интерес к происходящему в Этериоле… За пределами Этериола… Что-нибудь вроде этого.

— Да, сойдет, — не своим голосом сказал Таранос, недвижимым взглядом смотря в сторону окна.

Он по-прежнему не слушал. В его голове рождался очередной коварный план.

Артур, с трудом сдерживая дрожь, стоял перед высокими золотыми дверьми. Сколько он ни представлял себе это событие, ему до сих пор не верилось, что через каких-нибудь пять минут он впервые останется один на один с Роландом, королем Асбелии. По деревне Артура ходили самые разные слухи, из которых вообще можно было заключить, что они с королем — старые добрые друзья, ну или, по крайней мере, что король крайне к нему снисходителен (наверняка так думали и трое братьев, ведь он так просто пообещал им устроить встречу с правителем!). Но на самом деле Артур встречал Роланда только на демонстрациях и однажды в строю, когда король решил оценить состав команды генерала Теладора.

Поэтому, само собой разумеется, он даже вряд ли знал его в лицо, разве только что имя было на слуху — генерал Теладор прочил Артуру великую военную карьеру и потому не упускал случая замолвить для него словечко у короля. Вот и сейчас не возникло особых проблем, когда Артур с некоторой нерешительностью обратился к генералу с просьбой лично встретиться с Роландом — он-де должен сам сообщить о прибывших чужестранцах. Теладор, не тратя времени на расспросы, сказал, что попробует — его и так достаточно насторожил запрос Артура о переходе в столицу через гарнизон при городе. Заручившись обещанием своего подчиненного, что он непременно объяснит Роланду, для чего это было нужно, Теладор буквально на следующий день после прибытия Артура и его странных молоденьких спутников благословил первого на поход к королю.

И вот теперь Артур ждал, когда первый посетитель покинет комнату для переговоров — сегодня Роланд отчего-то наотрез отказался принимать кого-либо в тронном зале. Все встречи были отменены — кроме разговора с еще одним генералом и Артуром. Это не могло не тревожить. Странно вообще было поверить в то, что Роланд так просто сделал исключение для простого солдата, хоть и из ведущего отряда. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Артур сильно нервничал, не представляя себе, как будет плести рассказы об Этериоле, Градероне и золотом пергаменте. А ведь если ему не удастся убедить короля поверить в это, Балиан, Кристиан и Юан, а то и весь мир — окажутся в серьезной опасности…

Двери приоткрылись. В коридор, кланяясь в глубь комнаты, вышел человек в военной форме. Артур сразу узнал генерала Рейнальда — известного смутьяна, который любил с криком «во имя Господа!» направлять войска на мирные поселения. Вид у него сейчас был довольно мрачный — видимо, король Роланд сделал ему выговор за очередное такое «богоугодное» дело.

Генерал, скользнув равнодушным взглядом по Артуру, удалился. Артур выждал для верности с минуту, потом сделал глубокий вдох и, следуя указаниям Теладора, без стука отворил двери и переступил порог.

Комната для переговоров была просторным помещением, выстланным бордовыми коврами и уставленным такого же цвета тяжелой мебелью. Длинные красные портьеры закрывали собой фигурное окно с цветными стеклами, и солнечный свет красиво играл на неплотной ткани. Прямо перед окном стояло кресло с очень высокой спинкой — место для наиболее важной персоны, которую сегодня представлял сам король Роланд.

Он сидел, облокотившись на небольшой стол и, сплетя между собой пальцы рук, неотрывно смотрел на вошедшего. Как король, Роланд мог себе позволить беззастенчиво оглядывать каждого посетителя, всесторонне оценивая его облик. Артуру же в этом плане было много сложнее, но все равно он не удержался и поднял взгляд.