Так вот почему голос владельца тела казался мне таким знакомым! Хотя внутри его черепа он звучит совсем не так, как внутри моего…

Чёрт, я с этими духами бесплотными совсем с ума сойду.

Найт, однако, с незнакомыми женщинами не разговаривает. Стоит себе молча, как истукан.

А незнакомка неловко, по-старушечьи, поднимается на ноги и поворачивается к нему лицом. Ну и всеми остальными частями тела, если вы понимаете, о чём я. Потому что старушкой она совсем не выглядит: шикарная шевелюра, точёные черты лица, богатое декольте.

При этом она почему-то кажется мне знакомой, будто я уже когда-то с ней встречался. Но ведь этого быть никак не могло. Ведь не могло же, правда?

Хотя в Симулякре всё бывает, зарекаться не буду.

Красные губы незнакомки изгибаются в хитрой улыбке, а глаза с вертикальными зрачками полыхают алым.

— Что, не ожидал? Бра-тик, — тянет она.

Возмущение таким неподобающим именованием сменяется гулкой пустотой. Будто всё уже было много лет назад сказано и всё бесполезно. Но Найт не показывает своих эмоций:

— Теперь тебе точно не стоит так меня называть, Керерин. Где Элиаз? Он знает, чем ты тут занимаешься?

Женщина поднимает лицо вверх и картинно, неестественно хохочет. И тут же — злобно скалится, будто дикая кошка.

— Так ты не знал? И правда, куда тебе! Так занят своей войнушкой, что даже о смерти лучшего друга узнаёшь только через десять лет.

Найт складывает руки на груди:

— Наши пути давно разошлись. Если он по-прежнему считал меня лучшим другом — его сложности. Хотя весть о его смерти меня не радует в любом случае.

Керерин хмыкает и ковыляет к замершим у стены компьютерам. Любовно проводит пальцами по корпусу одного из них. Устало прижимается лбом.

— Ты для нас всегда был важным человеком, Найт. Даже не представляешь, насколько. Элиаз мечтал, что однажды ты разделишь с ним вершину этого мира. Что ты поймёшь… Ему нужна была твоя поддержка, Найт!

— То, что ты говоришь, — медленно произносит воитель, — звучит как самый настоящий… вздор! Надеешься, что наше старое знакомство поможет тебе избежать наказания тирана? Так нечего было лезть в систему, которая ему подчиняется! Я исполню свой долг, даже не пытайся апеллировать к какой-то древней дружбе. Уверен, вы обо мне даже не вспоминали.

Последняя фраза кажется Найту лишней, но сказанного не воротишь. Женщина, однако, меняет пластинку.

— Вот всегда ты таким был, — с шутливым недовольством произносит она. — Честный, бескомпромиссный и прямой, как палка.

Керерин жестами показывает эту самую палку, вызывая недвусмысленные ассоциации. Которые так удачно сочетаются с её внешним видом. И не сказать, что на Найта это совсем не действует.

Эй, очнись, вояка! Твоя крепость в опасности!

Но воина ещё рано списывать со счетов — секундная слабость не в счёт.

— Я должен задать тебе несколько вопросов, Керерин, — непреклонно возвращается он к цели своего визита. — И от того, насколько честно ты будешь на них отвечать, зависит целостность твоего организма. Не рассчитывай, что бывшие у нас когда-то отношения помешают мне исполнить свой долг.

Женщина удивлённо вскидывает брови и — неожиданно усаживается на выступающую часть своей вроде бы священной техники. Кокетливо, хоть и неуклюже закидывает ногу на ногу, и я вижу, что обе они перебинтованы, а на повязках буреют кровавые пятна. Как хоть она вообще передвигается с такими ранами?!

— Спрашивай, — будто решившись, произносит она. — Не имеет значения, что именно ты от меня сейчас узнаешь. Всё уже предопределено.

Найт страдальчески морщится, явно считая подобный фатализм еретическим. Но ничего не говорит по этому поводу, чтобы не спугнуть у своей собеседницы желание поболтать.

— С какой целью ваш флот вторгся в нашу систему? — начинает он сразу с главного.

— А то ты не знаешь, — усмехается женщина. — Мирным путём договориться не получилось.

— Так это называлось «договориться»? — возвращает усмешку Найт. — Сто сорок три покушения на правителя и высокопоставленных чиновников только за последний год. И это я считаю только попытки убийства.

Керерин улыбается и машет на него ладошкой:

— Ой, да ладно тебе! Вообще-то готовилось куда больше ста пятидесяти, но пришлось спешно менять планы.

— Это было вашей единственной целью? — наседает Найт.

— Ну что ты! — всплёскивает женщина руками и декольте одновременно. — Приструнить ваших дармоедов — это так, из любви к справедливости. Главная наша цель — поиск пульсара хаоса. Как и у вашего правителя. Интересненько, с чего бы он ему понадобился?

Найт трёт переносицу, пытаясь унять нарастающий гнев.

— Тиран оберегает… — наконец произносит он.

В ответ Керерин хохочет:

— Ты сам-то в это веришь, бравый вояка? Бедный наивный Найт! Считаешь своего тирана лучше вождя нашего Легиона? О, как же глубоко ты ошибаешься!

Неожиданно вижу, как тень, которую отбрасывает женская фигура, начинает стремительно удлиняться. Вот она уже приползла Найту под ноги. Не знаю, что это может значить. Но воитель, кажется, ничего необычного не замечает. Может, тут и правда так принято.

— Зачем вы с Элиазом ввязались в это дело? — голос Найта звучит подозрительно глухо. У вас ведь были такие перспективы…

Керерин отводит взгляд и как-то съёживается, мигом превращаясь из роковой соблазнительницы в измученную уставшую женщину.

— Ты когда-нибудь сталкивался с тем, что не можешь изменить? Только оказываясь один на один с неумолимым роком, ты понимаешь, насколько бессмысленны любые попытки что-то исправить. И ты просто смиряешься с неизбежностью…

— Я сейчас должен тебя пожалеть что ли? — безжалостно припечатывает Найт. — После всего, что ваш Легион творил в обитаемых мирах? И что собирался сотворить в нашей системе? Не дождёшься!

— Нет, Найт, — грустно произносит женщина. — Мне не нужна твоя жалость. Я просто тяну время.

— Тянешь? — тупо переспрашивает Найт, а я понимаю, что виденные мной раньше движения тени были неспроста. Но сообщить об этом воителю не могу, как бы ни хотелось. Он просто меня не слышит.

— Ага, — весело отвечает Керерин, спрыгивая со священного компьютера. — Ведь пульсар хаоса… мы нашли!

Внезапно всё понявший Найт срывается к ней, но тени, притаившиеся у него под ногами, запутываются в них и оплетают конечности, словно живые змеи. Поднимаются до пояса, спелёнывают так быстро, что воитель ничего не успевает сделать. В его руках каким-то образом оказывается памятная помесь алебарды с ружьём,