На одном из стульев сидела кудрявая блондинка. Ее лицо было перекошено от боли, под глазами черными ручейками растеклась тушь. Она прижимала к руке кусок бинта. Перед Дэллоуэем лежал свежий бинт, стояла пластиковая баночка с прозрачной жидкостью апельсинового цвета и пакетик бактерицидного пластыря. Он смочил марлю в жидкости и произнес:

– А теперь убери руку.

Джеральдин увидела над локтем женщины разрез длиной в пару дюймов. Может, зашивать его и не требовалось, но одним пластырем тут тоже не обойтись. Она стояла молча, глядя, как Дэллоуэй стягивает края кожи и накладывает чистую повязку.

– Пойди прими парацетамол и ложись, – сказал он женщине.

Джеральдин шагнула вперед. Ее вопрос был адресован блондинке.

– Прежде чем сделать это, не могли бы вы уделить мне время и ответить на некоторые вопросы? Я была бы вам очень признательна.

Дэллоуэй представил кудрявую незнакомку:

– Это моя племянница, Шелли. Она помогает нам, пока наша няня отсутствует. Шелли, это детектив-инспектор Саттон.

Джеральдин, улыбнувшись, мысленно отругала себя за глупость. Ей даже в голову не пришло, что Дэллоуэй мог потому так хорошо знать характер няни, что она была его родственницей.

– Здравствуйте, Шелли. Мне было бы интересно услышать от вас, не видели ли вы, часом, Эмили Джейкобс?

Шелли посмотрела на Дэллоуэя и, протянув здоровую руку, взяла его ладонь.

– Я услышала стук в переднюю дверь и пошла открыть, одновременно с Рупертом. Когда я открыла ее, там стояла Эмили. Она выглядела безумной. Увидев Руперта, попыталась пройти мимо меня. Я подняла руку, не желая впускать ее. Я увидела, что у нее в руке нож, лишь когда она порезала меня.

Шелли поморщилась от боли. Джеральдин отогнала слезы.

– Хорошо, я поняла. А что было дальше?

– Я захлопнула дверь. Думаю, я защемила ей руку, потому что она уронила нож, а затем мне на помощь пришел Руперт.

Дэллоуэй указал на сушилку, где лежал нож с длинным лезвием:

– Я подождал пару минут или около того, прежде чем снова открыть дверь, но к тому времени ее уже не было. Я обыскал все вокруг, но ее и след простыл. И хотя после вашего вчерашнего визита мы держали все окна и двери закрытыми, я на всякий случай обыскал дом. Она не проникла сюда и сейчас наверняка гуляет где-то на свободе.

Шелли кивнула:

– Да, примерно через минуту я услышала машину. Вряд ли она была припаркована возле дома, потому что ее не было видно в окно. Скорее всего Эмили оставила ее чуть дальше, на подъездной дороге, но я определенно слышала гул мотора.

Джеральдин подтащила к себе кухонный стул и села.

– Не возражаете, если я сяду? Здесь ужасно жарко.

Дэллоуэй прошел через комнату, чтобы открыть окно.

– Это из-за плиты. Я на всякий случай закрыл окна.

Джеральдин вновь переключила внимание на Шелли:

– Вы назвали имя Эмили так, как будто хорошо ее знаете.

– Да, я ее знаю, – ответила Шелли. – Я младшая медсестра в клинике. Мы работали с ней вместе. Вчера меня на работе спрашивали о ней, а также о сестре Бэрроуз. – Ее губы задрожали. – Мне казалось, что она мне симпатизировала…

Дэллоуэй положил ей на плечо руку:

– Дело не в тебе, Шелли, дело во мне. Не так ли, детектив?

Джеральдин уклончиво глянула на него:

– Это мы должны выяснить. Был ли ранен кто-нибудь еще?

Дэллоуэй покачал головой:

– Нет, моя жена уехала с нашей дочерью. Сейчас школьные каникулы. Сегодня у Изабель «свидание в песочнице».

Джеральдин терпеть не могла словечки вроде «свидание в песочнице». Эта модная фраза означала лишь, что ваш ребенок поехал в гости к другому ребенку. Недавно ее Томми тоже удостоился приглашения от матери одного из своих товарищей по детскому саду. Лично ей было бы куда приятнее, если б эта мамаша просто сказала, мол, приходи к нам поиграть. Скорее всего она сама тоже сноб, только наоборот, подумала Джеральдин, если это слово в ее сознании связано с миром богатства и статусности. Инспектор надеялась, что это не так и что она просто привязана к тому языку, который слышала от собственной матери.

– И что будет теперь? – спросил Дэллоуэй.

– Я буду вынуждена доложить в полицию, – ответила Джеральдин. – Вы оба должны сделать официальные заявления. Поиск Эмили будет расширен и включит в себя окружающую местность, хотя я не уверена, что это поможет, если у нее есть машина. А что вы здесь делали, Шелли?

Та пожала плечами:

– Как сказал Руперт, я помогаю ему. Вчера вечером я присматривала за ребенком.

– Мне казалось, вы нашли замену Марии? – Вопрос Джеральдин был адресован Дэллоуэю. – Я имею в виду девушку, с которой беседовала.

– Ах да. Она пробыла здесь только день, – ответил он. – Она не понравилась Изабель. Той нужна только Мария.

– Понятно, – сказала Джеральдин, думая, как же здорово иметь няню, которая берет на себя заботы о детях, пока ты на работе. Ей же приходилось полагаться на мужа. Чтобы не оставлять детей без присмотра одних, они встречались и расходились ночью, словно корабли, жонглируя сменами. – Нож я заберу с собой. А ваш дом мы можем взять под наблюдение.

– Вы считаете, что в этом есть необходимость? – спросил Дэллоуэй. – Вряд ли она вернется сюда, но если и вернется, то, увидев полицию, может вновь пуститься в бега. У меня в клинике есть человек; он может оснастить дом камерой видеонаблюдения, чтобы мы заранее могли видеть каждого, кто приближается к дому. По крайней мере, мы будем настороже, и я всегда могу позвонить по «трем девяткам» [24], если вдруг она появится.

Возможно, его предложение не лишено смысла, подумала Джеральдин, но решает такие вещи не она. Придется доложить Кроули. Ему будет интересно узнать, что преподнесла им эта «рыболовная экспедиция». Он наверняка устроит ей головомойку за то, что она не сообщила ему раньше. Поделись инспектор своими опасениями с ним вчера вечером, дом Дэллоуэя уже взяли бы под наблюдение, а Эмили, возможно, уже была бы поймана и не представляла опасности для окружающих.

Шанс попасть на свадьбу отодвигался еще дальше. Зато по спине скользнул неприятный холодок – предчувствие того, что в произошедшем здесь инциденте обвинят ее. Если случится худшее, если их ждет очередная смерть, то с мечтой в один прекрасный день примерить на себя мундир Кроули можно распрощаться навсегда.

* * *

Гэри только что нашел на видео Эмили в больничной рубахе, когда в дверь постучали. Он тотчас нажал на паузу, и она застыла на экране, стоя в коридоре отделения. Открыв дверь каморки и увидев перед собой полицейского – о звании последнего говорили три полоски на его плече, – Гэри даже слегка оторопел и сделал движение рукой и локтем, неловко отдавая честь.