Котэ глянул на Мину, ей приходилось несладко. Если она чувствует то же, что и другие мутанты, сталкер боялся представить, какой ужас девушка сейчас испытывает. Должно быть, обостренные чувства вовсю мешают и вопят, пытаясь заставить тело спрятаться где угодно. Наконец, все члены отряда вбежали в здание.

«Давай направо! Теперь вниз, тут вход! Осторожнее, я заловил пару сусляков, где-то еще один пищит», – командовал Кондуктор.

Спутники вбежали в подвал, когда земля под ногами заходила ходуном. Захлопнули дверь, осмотрели убежище на предмет нахождения живности и дыр в окнах, в три ствола разнесли на клочки несчастного сусло-хомяка и без сил рухнули на пол. Даже здесь чувствовалось, как снаружи беснуется Всплеск, в глазах пульсировал его отсвет, сменяемый полной темнотой.

А света было предостаточно, плафоны исправно горели. Котэ тупо уставился на старый детский рисунок на стене, чтобы хоть как-то помочь глазам сохранять неподвижность. От отряда фронтменов осталось человек двадцать, включая Дивнова и Сычева. Каждый молча вспоминал товарищей, оставшихся лежать на одной из улиц мертвого Дубогорска. Всплеск не тронет тела, и когда они выберутся отсюда, то вернутся, чтобы похоронить павших. Если позволят «свидетели». Хотя многие были готовы устлать землю вокруг могил трупами врагов, убивших их друзей, даже если придется самим лечь рядом. Эти мысли хорошо помогали перенести Всплеск.

Дивнов молча сжимал раскалывавшуюся голову и страдал от душевной боли по своим потерянным ребятам. Боцман привычно откинулся спиной на стену, подложив под спину рюкзак, его ученики сидели рядом и чувствовали себя в безопасности рядом со старшим. Трубадур лежал, отвернувшись к стене, он не двигался.

Котэ взглянул на Мину, на побелевшие от напряжения губы, на не менее бледное лицо. Она прижимала к себе рюкзак, глаза остановились в одной точке на противоположной стене.

«Кондуктор! – мысленно всполошился Котэ. – Ты где, дружище?»

«Тут я, тут, у Мины на руках. Голова трещит, ужас!» – пожаловался маленький храбрец.

«Ты тоже боишься Всплеска?»

«Нет, – удивился Кондуктор. – Не боюсь. С чего ты решил?»

«Мутанты всегда его боятся. Ты что, не чувствуешь, что происходит с Миной?»

«А я вот не боюсь! – с некоторым вызовом ответил Кондуктор. – Привычный я, не в первый раз под Всплеском. Хотя и в первый раз тоже не боялся».

«Значит, ты и не мутант вовсе, – заключил Котэ, стараясь не морщиться от головной боли. – Просто необычный кот».

«Все может быть», – вежливо ответил Кондуктор и замолчал.

Котэ прилег, опустил голову на рюкзак и незаметно уснул.

Сны были яркие и отвратительные. То «Фронт» приговаривал Мину к расстрелу, а сектанты приводили приговор в исполнение. То Кондуктор бросался на нарисованного мышонка из американских мультиков, а тот превращался в псевдогориллу и гонял по Дубогорску всех, кого встречал. Впереди бежала маленькая команда, за ними фронтмены и сектанты вперемешку. В общем, выспаться не удалось.

Котэ проснулся с плохим настроением и с болью в шее от жесткого рюкзака, набитого фонящей дрянью с дурно влияющими на нормальных людей свойствами. Судя по всему, проспал он всего несколько минут, так как Всплеск еще вовсю ощущался уставшим организмом. Повертел головой, разминая шею, заодно пересчитал своих спутников: все в наличии.

Практиканты дрыхли, Боцман общался с Дивновым и Сычевым, Трубадур без движения лежал на прежнем месте, а Мина все так же держала Кондуктора в рюкзаке на коленях. Зато фронтмены спокойно использовали минуты отдыха для здорового сна.

Найдя глазами злосчастную американскую мышь, Котэ пару минут не отводил от нее взгляда, подозревая, что она и впрямь превратится в мутанта. Интересно, кто ее тут изобразил? Не слишком аккуратно, но очень похоже вышло. Краски еще яркие, тут, в сухом подвале, Зона не скоро обесцветит и сотрет его со стены. Хотя, если Зона захочет, сегодня же на месте мышонка будет что-нибудь другое. Да хоть Иван Федорович Крузенштерн или тот непонятный мутант с Луны.

– Что пялишься, мышь? – пробурчал Котэ. Чем дольше сталкер смотрел на рисунок, тем больше он раздражал.

«Котэ, Мина реально психует! – огорошил Кондуктор. – И сама не знает, в чем причина. Я уже тут все перебрал, говорит – не то».

«Мина, что случилось? Это Всплеск на тебя так действует?»

«Нет, я уже обвыклась. Но мне кажется, за нами кто-то наблюдает».

«Откуда, как ты думаешь?» – Котэ незаметно подтянул к себе оружие. Опыт показывал, что Мина в таких делах не ошибается.

«Не могу понять. Будто отовсюду тянутся взгляды, скользкие и холодные». – Мина встала, повесила за спину рюкзак и прошлась вдоль стен. Фронтмены из караула проводили ее взглядами, но оружие не трогали, Дивнов покосился на девушку и вновь заговорил с Боцманом.

«А ты, Кондуктор, что-нибудь чувствуешь?»

«Да, сейчас только что по спине сквозняком потянуло. Стой, вот тут!»

Мина шагнула назад и остановилась напротив рисунка. Котэ осторожно подошел к ним, не сводя глаз с мыши. Вблизи сквозь него проглядывала выщербленная стена, отчего казалось, что мышонок скалится не очень вежливо.

– Браток, а переляг-ка чуть в сторонку, а? – попросил сталкер бойца, сидящего под рисунком.

Тот без слов отсел, положил «Грозу» на колени и снял автомат с предохранителя. Они посмотрели друг на друга, фронтмен слегка кивнул. Котэ аккуратно приблизился к нарисованному герою мультфильмов и стал разглядывать его. Близко наклоняться не хотелось, а ну как вцепится в лицо, тут такому никто не удивится.

В теплом свете горящих на потолке плафонов краски слегка бликовали, ничего необычного. Перемещаясь вдоль стены, сталкер увидел, что рисунок напополам делит трещина, тянущаяся от потолка до пола. Автоматически он протянул руку, чтобы пощупать ее и тут же отдернул. Рисунок будто предупредил таким тихим скрипом, мол, не трогай, Котэ отчетливо слышал его. Отступая назад и удерживая ствол винтовки направленным на мышонка, сталкер увидел, как по бокам от него фронтмены перемещаются в стороны, поднимая оружие.

– Грызун, почему ты мне так не нравишься? – прошипел Котэ себе под нос. – С каких пор меня пугают всякие иностранные мыши?

В голове вспыхнули позабытые слова Лунного Света, сталкер уже осознанно отпрыгнул назад и присел, целясь в рисунок.

– Осторожно, тут какой-то подвох! – не слишком громко оповестил Котэ остальных.

Бойцы уже растолкали своих товарищей, теперь весь отряд ощетинился стволами. Рядом присел Боцман, вопросительно глянув на друга.

– Ночной гость предупреждал о том, что я должен остерегаться иностранных крыс, – тихо бросил ему Котэ.

Боцман тут же нахмурился, моментально прицеливаясь в злосчастную зверушку.

– Полночь в Москве – это время обеда в Лос-Анджелесе, – успел пробормотать Котэ слова песни.