Дело в том, что после гибели Жанны барон, не простивший королю промедления, удалился от двора в свой замок и организовал там собственный двор. Он написал и сам поставил «Орлеанскую мистерию», посвященную Жанне, на которую потратил немыслимые по тем временам деньги. Но Жиль зря надеялся, что, став королем, Карл вернет ему старые долги. Для этого нужно быть де Тремуйлем и требовать деньги ежедневно, в плане благодарности Карл был неимоверно забывчив. Мало того, он, видно, не считал нужным отдавать долги вообще.

Наступило время, когда даже огромных средств де Ре стало не хватать, а многочисленные родственники, возмущенные тем, что барон не только не собирается осчастливить их своими подачками, но уже который год тратит деньги на что попало – то на поддержку, а потом возвеличивание деревенской пастушки, то на безумства в своем замке, пошли на него настоящим походом. За деньги люди во все времена были готовы свидетельствовать что угодно. Против барона, занимавшегося в башнях замка Машкуль в том числе алхимией, быстро сфабриковали дело по обвинению не только в ереси, но и в многочисленных ритуальных убийствах мальчиков (!). И неважно, что свидетели путались в показаниях даже пола своих якобы пропавших детей, а ни одного трупа так и не нашли, сказано убивал, значит, убивал!

Барон сначала не поверил своим ушам, потом под пытками начал наговаривать на себя совершенно немыслимое, его знаменитыми словами было: «Я наговорил на себя столько, что хватило бы на казнь десяти тысяч человек!» Потом возмутился: «Как вы можете судить меня, маршала Франции барона де Ре?!»

Смогли и осудили. Видно, осознав, что живьем не выпустят, барон просил только одного: не вешать, а сжечь (как Жанну?). Сожгли, но перед тем все же повесили. Это произошло в 1440 году.

Земли барона, по странному стечению обстоятельств, достались именно тем, кто инициировал процесс против него. Со временем убитые мальчики в легенде превратились в жен (как мы помним, у Жиля де Ре была всего одна супруга, к тому же его пережившая), а борода из черной стала синей. Так родилась Сказка о Синей Бороде.

Жанну оправдали в 1456 году только потому, что Карлу было важно доказать, что он получил корону из рук не ведьмы, но святой. В 1920 году Орлеанскую Деву даже причислили к лику святых.

Жилю де Ре повезло куда меньше, новый процесс по его поводу был организован только в 1992 году. В материалах следствия не оказалось (!) доказательств убийств, совершенных бароном, как и многого другого. Спустя 552 года после своей гибели Жиль де Ре барон де Лаваль признан невиновным и полностью реабилитирован. Не было никакой Синей Бороды ни в отношении несчастных жен, ни в отношении мальчиков!

И с этого времени началась новая вакханалия! Из одной крайности пишущая братия кинулась в другую. Если раньше даже упоминать имя Жиля де Ре рядом с именем святой Жанны считалось кощунством, то теперь все заслуги приписывались исключительно барону, а между ними с Девой изобреталась столь бурная страсть, что поневоле диву даешься. До реабилитации де Ре его участие в той же операции в Орлеане заминалось, а его успехи приписывались другим, например, даже герцогу Алансонскому. Все логично, как мог герцог не участвовать в таком важном деле, как спасение города своего тестя? Непонятно как, но мог, сам Жан Алансонский на процессе по поводу реабилитации Жанны утверждал, что, «как было дело под Орлеаном, не знает, потому что там не был», но это никого не смутило. Успехи де Ре приписали Алансонскому, а вот едва не сорвавшуюся атаку из-за опоздания со стороны самих орлеанцев барону вменили в вину (а как же, по законам жанра злодей, он от рождения до смерти злодей во всем!). Зато после оправдания все получилось с точностью до наоборот, теперь даже кое-какие заслуги Дюнуа отдали Жилю де Ре – реабилитировать, так реабилитировать!

Истина, как обычно, посередине. Вероятно, разумный барон сначала попросту использовал появление Девы в своих целях – сделал ее знаменем, за которым почти бесплатно отправилась воевать масса людей. Но постепенно понял, что в ней есть что-то, чего нет в других.

Святость не мешает проявлению нормальных человеческих чувств, мало того, она куда ценней, если человек не блаженный страдалец от рождения до смерти, а меняется со временем, оставаясь при этом чистым душой. Именно такой, как мне думается, была Жанна. Барон помог ей понять, что и добро должно быть с кулаками, а она ему, что души бывают не только продажные, но и чистые.

И уж забывать имя Жиля де Ре барона де Лаваля не стоит, причем не как прообраз Синей Бороды, а как героя Столетней войны и самого молодого маршала Франции. А еще как верного соратника Орлеанской Девы, без которого у нее едва ли получилось бы задуманное, во всяком случае, не так хорошо и быстро.

Но с гибелью Жанны жизнь самого Жиля де Ре не закончилась. Мало того, через несколько лет он снова стал верным помощником… Жанны Д’АРК!

Как такое может быть? В жизни все возможно.

Жанну сожгли на костре на Рыночной площади Руана 31 мая 1431 года. Но народу так не хотелось верить, что Дева погибла, к тому же многие понимали, что предали Деву, не пришли на помощь, когда ту, которая не жалела своей крови и самой жизни ради них, предавали столь страшной смерти, что люди охотно поверили в появлявшихся многочисленных «спасшихся» Жанн. Их легко разоблачали уже через короткое время. И все же была одна, которую разоблачить не смогли, пока сама не заявила, что самозванка. Почему?

Прошло время, почти сразу после гибели Девы попал в плен и был убит Ла Гир, зато выкуплены из плена ее брат Пьер и оруженосец д’Олон. Барон Жиль де Ре покинул двор и перебрался в свой замок Машкуль окончательно. В 1432 году скончался старый Жан де Краон, и Жиль стал наследником огромного состояния. Но барон больше не вмешивался в политическую жизнь Франции.

Освобождение Франции, начатое Орлеанской Девой, все же продолжилось и привело к изгнанию англичан почти со всей ее территории, король Карл стал настоящим французским королем.

В середине 30-х годов вдруг появилась женщина, не просто объявившая себя спасенной Девой, но и не боявшаяся встреч с людьми, хорошо знавшими настоящую Жанну. Клод дез Армуаз, утверждавшую, что она и есть спасшаяся Дева, признали как свою сестру братья Д’Арки, ее узнали в благодарном Орлеане, где еще многие помнили, как выглядела Дева, Клод затеяла переписку с королем и с Жилем де Ре. Больше того, Жиль де Ре дал денег на организацию похода новой Девы.

Можно долго рассуждать на тему, откуда взялась и зачем выдавала себя за Жанну Клод дез Армуаз, а также была ли она настоящей, и если да, то в какой степени. Странная фраза о степени достоверности Жанны, не так ли? Но не странно ли, что Деву узнали множество совершенно разных и притом прекрасно помнивших ее людей – братья, жители Орлеана, боевые соратники?.. Неужели была так похожа? Сама Клод, будучи схваченной по дороге в Париж и обвиненной в самозванстве, таковое признала и покаялась, а потому была прощена и поспешила покинуть Францию.

И все же, почему ей поверили? Можно вспомнить признание ее братьев, Пьер и Жан признали в Клод свою сестру. Свою сестру, а не Жанну, это не совсем одно и то же. Вспомните, что у Жанны была младшая сестра Катрин, которую рано выдали замуж. Существует версия, что Клод и есть эта Катрин, о судьбе которой в отличие от братьев неизвестно ничего. Тогда не лгали Пьер и Жан, утверждавшие, что это их сестра, в таком можно поклясться и перед Господом.