Эта местность, подумала она, специально создана словно для того, чтобы можно было полностью изведать утонченное чувство уединения.

– Ну, так вперед. – Ник снова кивнул на цыплят. Сложив руки на груди, он прислонился спиной к воротам, приготовившись наблюдать.

– Хорошо. – Неуверенно поглядывая на рассыпавшихся по двору пернатых, Мэгги начала разворачивать пакет.

– Цып-цып-цып, – мягко позвала она, приблизившись с полной горстью зерна к роскошной рыжей курице. Но, когда она подошла слишком близко, та встревоженно раскудахталась и ринулась в сторону. Мэгги, не зная, что предпринять, бросила зерна ей вслед. Под этим градом курица закудахтала еще громче, затем остановилась и принялась подбирать упавший на засохшие комья глины корм.

– Видишь? – гордо проговорила Мэгги, повернувшись к Нику и демонстрируя свою отвагу.

Он похлопал в ладоши, усмехаясь, потом указал куда-то ей за спину.

– По-моему, она хочет еще.

Обернувшись, Мэгги обнаружила, что рыжая курица в компании со своими разноцветными товарками, не переставая клевать, постепенно приближается к ней. Всего их было там штук двадцать, не меньше – рыжие, белые, а также пеструшки, но особенно выделялась среди них одна, огромная и черная, с ярко-алым хохолком на голове, отчего Мэгги заподозрила в ней петуха. Она швырнула в самый центр этой стаи еще одну пригоршню, и куры с радостным квохтаньем кинулись на щедрые россыпи, тщательно подбирая зерна с земли, а когда они кончились, ожидающе уставились на молодую женщину. Несколько самых отчаянных из них вознамерились проверить, не осталось ли зерен вокруг ее ног, и Мэгги торопливо отступила назад, откупившись от нахальной стаи очередной порцией зерна.

Незаметно отступая таким образом, она проделала весь обратный путь до стены амбара и, ощутив спиной преграду, слабо крикнула Нику:

– На помощь! – В руках у нее оставалось совсем немного корма, даже и пригоршни не наберется, а эти ненасытные создания, склевав все, что она набросала им раньше, явно требовали добавки. Мэгги внезапно задумалась: а что они предпримут, если больше ничего им не давать? Именно в этот момент она и взмолилась о помощи.

Ник двинулся к ней, очищая пространство от голодных птиц и с веселой улыбкой наблюдая за ее подвигами.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Он остановился, не спеша помочь ей, просто стоял на месте, по-прежнему скрестив руки на груди, со своей идиотской усмешкой.

– Отгони их. – В голосе Мэгги прозвучала легкая паника: она швырнула курам последние зернышки.

– Малышка, если я что и знаю о пернатых, так лишь о тех, что приносят на кухню в фирменной картонной коробке. А ты хочешь, чтобы я отогнал их. Как? На твоем месте, я бы сбежал.

Мэгги обожгла его взглядом, но тут же, когда наиболее жадная пеструшка принялась клевать землю из-под ее ног, решила, что совет не так уж и плох. Отшвырнув в сторону пустой пакет – Мэгги отчасти надеялась, что куры примут его за самое крупное и вкусное из зерен, – она метнулась прочь от амбарной стены.

Цыплята и куры квохчущей и кудахтающей массой взметнулись в воздух, подняв истошный крик.. Мэгги вскрикнула, обхватила голову руками и стрелой помчалась ко входу в амбар. Окруженный взбудораженной стаей, Ник коротко охнул и ринулся следом. Он был уже в полушаге от нее и от безопасной, как казалось Мэгги, точки, но тут парочка особенно злобных птиц прорвалась следом за ними за амбарную дверь.

По сравнению с сияющей ясностью дня в амбаре было темно. Мэгги понадобилось несколько секунд, чтобы различить какие-то предметы, но, едва глаза привыкли, они тотчас же обнаружили ведущую наверх лестницу. В секунду оказавшись рядом, молодая женщина с проворством испуганной обезьянки взобралась по ней вверх. Ник не отставал ни на шаг. Едва они оказались на чердаке, в безопасности, преследующие их птицы с протестующим кудахтаньем захватили ступеньки, которые они только что освободили.

– Мы в ловушке, – сказала Мэгги. Она стояла на четвереньках, осторожно выглядывая за край чердака.

– Похоже на то. – Ник был уже рядом. Они переглянулись, и он неожиданно широко улыбнулся: – Ну как, твоя мечта каждое утро, проснувшись, кормить цыплят не исчезла?

– Что ж, я городской житель, можешь надо мной посмеяться. – Мэгги откинулась назад, на пятки, и огляделась. Чердак был построен и занимал примерно три четверти амбара. От чердачного пола к стене проходили деревянные балки, предназначенные для сушки табака. Несколько десятков золотисто-коричневых пучков его и сейчас свисали с них чуть ли не до земляного пола. На чердаке пахло сеном – земной, пусть немного пыльный, но в то же время необыкновенно приятный запах. Сено было собрано у стропил в старомодные квадратные скирды, которые начинались примерно в полуметре от того места, где сидели Мэгги с Ником, и заканчивались у самой дальней стены. Не забранное в скирды сено было свалено на деревянном настиле. От настила примерно каждые полметра поднимались грубо обтесанные стойки, поддерживающие остроконечную металлическую крышу, и узкие лучи солнечного света, пробиваясь сквозь множество тонких, как волос, щелей в тех местах, где соединялись между собой листы металла, тянулись от крыши к полу. Под крышей и в углах чердака, подобно кружевному пологу, раскинулся целый город, сотканный из паутины. На другом конце сеновала скирды сена образовывали своего рода дверь с колесным блоком. Дверь была распахнута, и из-за нее потоком лился свет, открывая взору безыскусное, но на удивление уютное убежище художника. Изумленно распахнув глаза, Мэгги рассматривала мольберт, стул и небольшой столик, чем-то уставленный.

– Здесь кто-то рисует? – Мэгги обратила удивленный взгляд на Ника. Она знала, что он скажет, еще до того, как услышала ответ.

– Я. – Судя по тону, Ник приготовился к обороне.

– Ты? – Признайся Ник, что он – марсианин, Мэгги была бы поражена меньше. Правда, он давно, еще с самого первого момента их знакомства, когда накатывало настроение, любил сделать легкий набросок – дурацкий, как ей казалось, – на первом же попавшемся листке бумаги. Но заподозрить в нем талант художника… Мэгги это и в голову не приходило. Для этого занятия Ник был слишком мужественным и слишком… заурядным. – И давно?

Ник пожал плечами.

– Несколько лет уж. Девушка, с которой я встречался, зарабатывала на жизнь сюжетами для поздравительных открыток. Она постоянно ходила в какую-нибудь изобразительную студию. Чтобы доставить ей удовольствие, я тоже начал похаживать в одну из них. Ну и затянуло. Времени свободного у меня особенно не было, но занятие мне понравилось. К тому же оно удерживало меня от глупостей. – Он опять широко улыбнулся, но Мэгги могла бы поклясться, что Ник испытывает некоторую неловкость, опасаясь, что она сочтет его хобби не слишком подходящим для мужчины.

– А сейчас ты над чем-то работаешь? Можно мне посмотреть?

Ник кивнул, но Мэгги, не дожидаясь разрешения, уже шла к мольберту.

Ник писал маслом. Едва Мэгги подошла поближе, она уловила сильный запах льняного масла и скипидара еще до того, как успела разглядеть на столике тюбики с краской.