Зачем? Я же не обвиняю, и он мне соврал. Дважды соврал.

Я была аналитиком, хорошим аналитиком. Я всегда знала, когда врут, ну не профессионалы, конечно, но про большинство людей точно.

Я могу понять, когда человек не говорит правду и когда он врет, и сейчас меня кольнуло узнавание.

Вот не понятно только почему и, главное, зачем.

Он говорит, что не знает, почему флакон не действует, и он меня обманывает – я не понимаю.

Ведь он знает ответ и не говорит мне, – это говорит мой аналитический ум.

Ну не подменил же он его. Зачем, я же ему сама его отдала, да и на глазах он у меня его рассматривал, но он соврал, когда сказал, что не знает.

Он ЗНАЛ, что случилось, и он, вероятно, МАГ. – Аналитический ум провел анализ и наконец выдал ответ. Все сошлось.

Он человек, не энерджазин, но он маг, только они могут сделать флаконы с водой лекарством и опять уничтожить, сделав опять просто водой. Как это делается, я не знаю. Был доклад: вроде, у них есть ручей, с него берется вода, а потом как-то магом она заряжается. Взглядом, прикосновением или как-то еще – никто из людей не знает и не видел. С обычной воды не будет ничего. Но как же это?

Все же подумала и решила простить его и за этот нехороший проступок как для дворянина, он же ребенок еще. С остальным ничего не сказала и не стала делать и выяснять, сложно это и страшно. Потом, дома подумаю и решу сначала для себя, а потом и спрошу, и от того, что он скажет мне, и буду думать, как мне быть и как с этим и с ним жить.

Опять вспомнилось, что я такая строгая к нему, он маленький и мой такой, да что там, он же и сладенький такой. Он же такой хорошенький, и поцеловать захотелось, я же женщина все-таки – разве нет?

Как же он умеет целоваться сладко и всегда чувствует меня, что я хочу, как хочу и, главное, сколько всего и как я это все хочу, странно немного, но как же приятна эта его странность для меня.

И сейчас было так же, пока он в меня не вошел. Радость во мне нарастала и нарастала, мне казалось, что я сейчас взорвусь вся. Такое чувство было и потом, когда я все-таки взорвалась на сотни, тысячи ярких звезд и большую радугу. Все, я полетела куда-то по ней, куда-то далеко-далеко.

Что произошло дальше, я не поняла, да и не помню я точно всего происходящего. Пришла в себя, может, через час, может, и больше, хотя потом смотрела на часы в холле, вроде, всего час прошел, но что со мной было, я не понимала совершенно. До сих пор меня пожирало пламя. Пламя счастья, если такое бывает. Хотелось плакать и смеяться, а еще больше хотелось все-все сделать для моего мальчика.

Это не любовь, это все, я была готова ему отдать все: дом, паровичок Гесика. Все, всю себя без остатка, и только чтобы он был со мной, только со мной, хотя бы на мгновение.

Всевышний, я ему что-то лепетала, но он, как ни странно, меня понял и ушел или, скорее, сбежал от меня. Мне сначала было обидно, хотелось пойти высказать ему все, отдать деньги, дом и все-все только за один его поцелуй, за один взгляд только.

Уже когда стало темнеть, я поняла, что мне пора домой. Дома только ополоснулась, даже не ела ничего. Лишь благодарила богиню любви Вверену, что не пришел Гесик, как я его ненавидела в этот момент, как ненавидела, даже странно. Любовь почти безумная к одному и ненависть к другому, по сути ничем не виноватому передо мной. Я уже понимаю, что нам не жить вместе, но это все потом, потом. Всю ночь я проворочалась – что со мной – и только под утро на часок всего заснула.

То, что произошло, я не понимал. Первое – эльфийские флаконы имели в своем составе какое-то вещество, такое, что и в алтаре храма Всевышнего, или очень похожее. Только это легко вытягивалось при помощи моей мысли-желания. После этого жидкость-лекарство, вероятнее всего, бывшая простая вода, снова становилось чем и было изначально, простой водой.

Что это за хе… я, пар-туман, непонятно, и самое главное – что я его, скорее, во время наших «игр» с Натали передал ей обратно, причем, скорее всего, многократно усилив. То, что эффект был сильнее, чем я думаю, и от трех пузырьков – это однозначно.

Идя домой, я долго думал, усилил ли я все же эффект. Ведь эффект усилился – некоторое сомнение.

Точно ведь, и, вроде, многократно, но непонятно, все непонятно – думать надо.

А что если взять просроченное лекарство и посмотреть на него, что там может быть в нем. Это надо все обмозговать хорошо, здесь много вариантов.

Первое – по этим просроченным «флаконам». Там может быть мало, наверное, этого пара-тумана, и я могу попробовать его добавить – нет. Это ведь так, Натали подтвердит.

Мысль все крутилась и крутилась в мозгах, еще не до конца оформленная, но что-то в этом было и очень нужное, и заманчивое что ли.

Во-вторых, было просто интересно.

И самое главное, мне было неудобно за то, что я выпил флакон Натали Сергеевны и даже то, что она, вроде как, мне сама его дала, никак меня не оправдывает. Тем более что я потом попытался ее обмануть. Это меня, как дворянина, совсем-совсем не красит. Как, однако, меняется психика человека.

Сергей-ловелас таким даже не заморачивался, всяко в жизни бывало, а вот Витоли в теле, когда я врал про испорченный флакон – он был готов меня убить и сам сквозь землю провалиться от стыда одновременно. Вот такие местные реалии, очень и очень все странно, непонятно, но интересно.

08.03.101 г. Восьмица

Витоли-Сергей

Сегодня философия, проходим, как Всевышний все создал. Ну эти сказки народов мира – все как и у нас, только с местным колоритом, знаем, плавали. Здесь только разница, что начинали 12 богов, а потом все устранились, и только один вот нас всех облагодетельствует и все. Где другие – Всевышний знает, я так думаю про себя, больно страшно вслух это спрашивать.

На руси я улыбаюсь, мне тоже улыбаются, и я вижу, что у Бригиды все хорошо, ну и славно. Я рад за нее, вот где чистое и незамутненное счастье, а не мои вечные проблемы с непонятками вместе и на ровном месте.

Последний урок у нас математика. Сегодня геометрия, но кого это здесь интересует и волнует. Меня вызывают как «лучшего» ученика и просят прочитать доклад. Натали Сергеевна, отвернувшись от класса, мне подмигивает. Беру доклад и неспешно читаю, и почему это не на русинском такое счастье. Зато все ученики просто счастливы. Как же, их не будут спрашивать, значит, один я страдаю – карма. Кысмыт, привет, Юхим.

Как я мечтал о таком докладе раньше, но только на диктантах по руси, правда, а сейчас все тупо сидят и спят даже, вон, например, Толини, друг, и что ты ночью делал, а? Мне одному читай, и где, спрашивается, справедливость, где она?

О, а это интересно, я читаю, класс лениво слушает, а Натали Сергеевна спит. Не то чтобы совсем спит, но куняет она прямо конкретно. Что же она делала прошлой ночью, мне даже как-то интересно стало. Причем из серии не спалось, и кто виноват. Мне почему-то кажется, что это, скорее всего, буду я.