— Я так и знала, — пробормотала Майя. — Этотмужчина слишком хорош для того, чтобы жить вдали от ураганов.

— Не будь такой наивной, — рассердилсяСильвестр. — Ты думаешь, этот святой человек страдал из‑за того, чторазбивал жизнь молоденьких девушек?

— Как бы не так! — снова встрял Половцев.

— Он постоянно заводил интрижки, обещал жертвамразвестись с женой и создать с ними счастливую семью, но когда доходило додела, немедленно рвал отношения. Если случался экстрим, звал на помощь супругу.Она устраивала дикую сцену и так запугивала бедняжку, что та не чаяла убратьсявосвояси. У Аршанских была договоренность поддерживать друг друга в том случае,когда интрижки начинали угрожать карьере, налаженному быту. У них дажеспециальный сценарий был разработан — как без особых потерь избавиться оточередной «невесты». Уборщица Зинаида, кстати, многое знала. Только недогадывалась, что все эти трюки супругов имеют отношение к убийствам вредакции.

Итак, из найденного в вещах матери письма Клебовников узнает,что жена решила его бросить ради Аршанского. Дело было под Новый год. Я имею ввиду — восемь лет назад. Счастливая парочка собиралась пить шампанское ицеловаться под елкой. Таня купила своему дорогому возлюбленному стариннуюелочную игрушку — кота в сапогах, — в честь его первой театральной роли.Эту игрушку вместе с чеками из антикварного магазина она потом оставила рядом сзапиской. Мать забрала и эту игрушку тоже. Потому что в ней была открытка, всеобъяснявшая. «Моему любимому Котенку в сапогах! Уверена, что твоя первая рольбыла бесподобной. Ты все делаешь бесподобно».

Итак, Таня приходит к любовнику домой — с подарком инадеждами. И там натыкается на его жену, Ирину Аршанскую. Следует дикая сцена,наш герой признается, что решил остаться в семье. Уничтоженная, Танявозвращается домой, пишет мужу длинное письмо, уходит и… Не знаю, что она ссобой сделала.

— Собиралась топиться, — подсказалПоловцев. — По статистике, их топится такое количество, что можно было бысформировать женский полк…

— Я прошу вас, Стас! — взмолилась Майя. —Дайте же дослушать!

Половцев заткнулся, а Сильвестр просто закруглил мысль:

— Значит, она пошла и утопилась.

— Ужасный конец любовной истории, — Майя схватиласалфетку и быстро промокнула глаза. — Просто хуже не придумаешь.

Почему? Дальше как раз было хуже. Это уже когда Клебовниковобо всем узнал. Можете себе представить, что по злой иронии судьбы ИринаАршанская, жена его самого заклятого врага, сегодня, восемь лет спустя,оказывается его коллегой. Мало того — работает с ним в одной редакции.Испытывая болезненный интерес к ее личности и к личности ее мужа, Клебовниковначинает слушать передачи, которые Аршанская ведет на радио. Тем временемсудьба подбросила ей животрепещущую тему — «Фанаты и фанатки». Являясь супругойзнаменитого актера, Ирина во время эфира проявила непрофессионализм: неудержалась — дала несколько личных комментариев.

— Значит, вот зачем нужны были распечатки еевыступлений на радио, — вздохнул Стас. — А я лопухнулся, даже непрочитал. Впрочем, у меня все равно времени не было, — тут же оправдалсяон.

— Честно говоря, Аршанская в той передаче высказаласьвесьма жестоко. Заявила, что фанатки — экзальтированные дурочки, что на самомделе кумирам они на фиг не нужны, что те пользуются ими, а потом выбрасывают изсвоей жизни. И что девицы, дескать, это заслужили. А тех, что покончили с собойиз‑за неразделенной страсти к знаменитости, вообще не стоит жалеть. Этонеполноценные члены общества, которые не в состоянии вести нормальную жизнь.Иными словами — туда им и дорога. Можете себе представить, что почувствовалКлебовников!

— Получается, весь свой гнев он обрушил наАршанскую? — уточнила Майя.

— Не совсем… Вероятно, он провел какие‑то личныеизыскания и выяснил в конце концов то же, что и мы. Аршанский любил свою жену.И был психологически от нее очень зависим. В семье он играл роль сына, она жеисполняла роль матери. Он нуждался в опеке, и она защищала его от всего мира.Убийство Ирины стало для него настоящим потрясением.

Клебовников спланировал все довольно быстро. На местепреступления он оставил, во‑первых, шприц — чтобы сразу стало ясно: этоубийство, и ничто иное. Во‑вторых, ту самую елочную игрушку, которую егожена купила коварному любовнику. В‑третьих, номер журнала «Блеск».Возможно, он был раскрыт на фотографии Аршанской, потому что на этой страницезагнут уголок. Скорее всего, журнал просто захлопнулся.

Полагаю, Клебовников все подготовил и ждал лишь удобногослучая. В роковой вечер он услышал, как Ирина договаривается о встрече со своимлюбовником и приглашает его в «Надувную подушку». Расклад самый благоприятный:вечеринка, где будет гулять почти вся редакция, проходит в том же районе.Значит, можно не только убить, но и обеспечить себе алиби. Об алиби он думает ссамого начала. Вешая в гардероб пальто, он натыкается на трех веселых дам,которые дают понять, что не прочь провести с ним время. Одна из них, жалуясь наголовную боль, прямо при нем проглатывает таблетку. Это открывает для убийцыопределенные перспективы.

— Ага, — поддакнул Стас. — Стоит к таблеткеприбавить приличную порцию алкоголя, и все — девушка твоя. Ножки у нееподгибаются, глазки закрываются…

— И ты можешь спокойно отлучиться, совершить убийство ивернуться назад! — подхватила Майя.

— Именно. Меня весьма волновал вопрос: почему Клебовниковиз трех прелестных подруг выбрал именно брюнетку?

— Помню‑помню! — оживился Половцев. —Все бормотали и бормотали. Почему да почему.

Конечно, бормотал, — пожал плечами Сильвестр. —Насколько я успел заметить, ему всегда нравились блондинки. Я же наблюдательный.Люди, в сущности, очень плохо умеют скрывать свои пристрастия, симпатии иантипатии. Клебовникову даже не то чтобы нравились блондинки, это невернаяформулировка. Ему не нравились брюнетки. Как мужчина он был к ним совершенноравнодушен. Например, ту же Белоярову он считал своей подругой. Но я видел, чтоона его не привлекает. И таких примеров скопилось в моей памяти достаточноеколичество. Я сразу обратил внимание на то, что в тот вечер, когда всемтребовалось алиби, Клебовников выбрал себе в спутницы жгучую брюнетку. Хотя посведениям того же Калевухи, ее светловолосая подружка была весьма и весьма. Нонет — он изменил своим вкусам.

— Ради таблетки, — подсказала Майя.

— Ради алиби, — поправил Стас.

— Идем дальше. Клебовников позволяет брюнетке отвестисебя наверх, в ее кабинет, потом дает ей выпить, дожидается, пока она заснет, инезаметно спускается вниз. Вероятно, шубу Белояровой — заметную, оригинальную —он заметил еще тогда, когда вешал собственное пальто. Понятия не имею, как онее вынес — возможно, уходил через черный ход. В этом здании он бывалнеоднократно и хорошо ориентировался на местности. В машине он переоделся,надел парик, наложил грим. При должной подготовке на все это может уйти минутпять, не больше. Еще четверть часа езды до «Надувной подушки», если по пробкам.Если пробок нет — получается быстрее. Там он немного задержался — выжидалмомент. Вошел вслед за Аршанской в туалет, постучал в кабинку и, вероятно,своим собственным голосом попросил ее открыть.