– Ты решил, что это прямое подтверждение, – еле слышно продолжила Дарья.

– Да, – кивнул Кассандр, нервно схватил рубашку и накинул её, не застёгивая.

На некоторое время в кабинете повисла тишина, которую нарушила Даша:

– Мне Тисифона рассказала, что Неоклис мстил Дигону и тебе. Ты знаешь за что?

– Дигону – знаю, мне – догадываюсь.

– Он когда-то просил тебя повлиять на брата, чтобы Дигон не причинял его сестре душевной боли своими изменами и отношением. Ты же в грубой форме отказал ему. Сказал, что если в союзе между мужчиной и женщиной нет доверия, уважения и любви, то лучше подобному союзу и вовсе не существовать. А если подобный союз заключался только на взаимовыгодных условиях, то и претензии выставлять нелепо. У нас ведь тоже, так или иначе, сложился подобный союз, – Даша говорила тихо, к горлу подкатил ком, готовясь вот-вот прорваться слезами боли и отчаяния. – Наши отношения начались с похоти, на этом и остановились. Ни доверия, ни любви, а уважение… с моей стороны оно к тебе было, с твоей – увы, вряд ли. И ведь ты прав Кассандр – подобному союзу лучше не существовать.

Даша, резко развернувшись, побежала к дверям, но мужчина перехватил девушку, прижал к своей груди и пылко зашептал на ухо:

– Не отпущу! Что хочешь делай, думай – не отпущу больше! Доверие – это спорный вопрос, Даша. У нас не было возможности, чтобы развить это чувство. Но зато теперь вся жизнь впереди, чтобы наверстать упущенное! Если бы не любил, меня бы не было здесь, не искал бы тебя как одержимый, не подыхал бы каждую ночь от тоски. Так что – ты моя, Даша.

– Я не вещь! – Дарья всё же не выдержала, расплакалась. – У меня есть чувства, сердце, которое разрывает от боли, которое ты просто растоптал! У меня есть чувства, Кас. И я не хочу больше страдать, слышишь? Уходи, прошу тебя, оставь меня в покое!

– Нет, девочка. Ты вся моя, – Кассандр не удержался и, прикоснувшись губами к нежной коже за женским ушком, едва не застонал от наслаждения. Почувствовав, как вздрогнула всем телом Даша, подхватил её на руки. Хотел её до безумия, до сумасшествия, но понимал – не время. Ей нужно успокоиться, обдумать всё. – Тише, тише, моя хорошая, – приговаривал, когда Дарья, запротестовав, задёргалась, требуя поставить её на ноги. – Я всего лишь отнесу тебя в твою комнату. Слышишь?

Распахнув дверь кабинета, мазнул взглядом по застывшему на страже Эсцохану, не видя как лекарь за его спиной закатил глаза и направился к лестнице.

В спальне уложив упорно отворачивающую Дарью на кровать, склонился над ней и ласково убрал выбившуюся прядь за её ушко:

– Даша, прошу тебя – подумай над услышанным. Я буду рядом, – пообещал и перевёл взгляд на застывшего рядом с кроватью лекаря.

– Я помогу, – сразу отозвался Эсцохан и, Кассандр погладив живот Даши, вышел из комнаты.

Лекарь присел рядом с девушкой и, мысленно распиная нерадивую парочку, начал оттягивать негативные эмоции будущей мамочки. Хотелось высказаться о бестолковости некоторых, но, увы – приходилось успокаивать:

– Ну, что же вы? Опять слёзы, опять ребёнку беспокойство. Надо же поберечь себя.

– Я ик… я не специально, – постепенно слёзы сошли на нет и Даша подняла виноватый взгляд на чуть побледневшего Эсцохана. Она уже знала, что такой вид помощи даётся лекарям не так легко. Судорожно вздохнув, погладила живот: – Хорошо хоть малыш не пинает, и не волнуется из-за моих истерик.

– Вы подошли к границе, когда начала развиваться аура ребёнка. Отсюда и перепады настроения и принимаете всё происходящее острее. Поэтому прошу вас – учитывайте свой нестабильный эмоциональный фон! Хотя в одном повезло – лао Кассандр рядом, – улыбнулся Эсцохан.

– В смысле? – Дарья вскинула на мужчину хмурый взгляд.

– Энергия отца действует на ребёнка успокаивающе. Можно сказать – обладает целительной, восстановительной силой. И чем чаще и больше отец делится с дитём своей энергией, тем быстрее плод развивается, укрепляется его энергоаура.

– Предатель, – с обидой буркнула Даша, вспомнив, что в кабинете малыш действительно брыкался и вёл себя беспокойно, а вот после касания Кассандра к животу – угомонился.

Услышав как открылась дверь, Даша вскинула глаза и, посмотрев на вошедшую Ирицу, перевела взгляд на лекаря:

– Оставьте меня, пожалуйста, – она легла, поворачиваясь к ним спиной. – Я хочу побыть одна.

– Как себя чувствуешь? – Тисифона смотрела на проснувшуюся Дарью цепким, пронизывающим взглядом.

– Паршиво, – буркнула девушка, выбираясь из постели и направляясь в ванную, но, не дойдя до двери, остановилась: – Кассандр он… он рассказал о том, почему я здесь оказалась, с вами? – спросила не поворачиваясь к сидящей в плетёном кресле ассианке.

– Не он, – донеслось ей в спину. – Дигон.

– Так вы помирились? – Даша обернулась, бросив удивлённый взгляд на женщину, на что та скептически выгнув бровь, фыркнула:

– Конечно, нет! Хотя он решил мне потрепать нервы, отказываясь выметаться отсюда.

– Так может, временно вернётесь на Ареон? Там ведь он не сможет вас донимать. Да и к тому же вы говорили, что закончили перепланировку вашего жилища и вы хотели посмотреть результат, – предложила Даша и тут же изумлённо распахнула глаза, когда Тисифона, резко швырнув книгу в сторону, встала и, сверкая яростью в глазах начала бегать по комнате:

– Этот дерхкановский выползень закрыл переход, представляешь? Теперь я не могу отсюда выбраться и вынуждена лицезреть его персону едва ли не круглосуточно. И всё из-за того, что я отказываюсь с ним разговаривать! Он… – ассианка остановилась, задышав чаще, запрокинула голову и наконец, протяжно выдохнув, повернулась к Дарье. Улыбнулась так, что Даша чуть не отшатнулась от её оскала: – Лучше поговорим о тебе. Ты обдумала рассказ Кассандра? Дорогая моя, в свете того, что я узнала…

– Я не хочу об этом говорить, – отрезала Даша и скрылась в ванной.

Раздеваясь, мысленно хмыкнула: «Так это она здесь прячется от муженька своего. Ну конечно, сюда же он не сунется. А вот Кассандр…», – мотнула головой. О нём Дарья думать не хотела.

Посмотрев на себя в зеркало, скривилась – волосы всклочены, а под глазами круги синюшные. А всё потому, что остаток дня и полночи Даша обдумывала слова Кассандра. Она, то всхлипывала от безумной обиды, что судьба неизвестно за какие прегрешения послала ей такие испытания. То чувствовала, как сердце сладко сжимается от слов Кассандра: «Не отпущу! Что хочешь делай, но не отпущу больше! У нас вся жизнь впереди, чтобы наверстать упущенное! Если бы не любил, меня здесь не было, не искал бы тебя как одержимый, не подыхал бы каждую ночь от тоски. Ты моя, Даша!»

Не в силах уснуть, Дарья металась по постели, потом бродила призраком и временами вспыхивала злостью на себя. Ей не давали покоя вопросы о том, остался ли Кассандр, а если да, то – где он расположился, спит ли или, так же как и она переживает?