Запах шашлыков был столь раздражающим, что они не выдержали, отправились к шалману.

Молодые, кривоногие люди в эротически обтянутых плавках, с гортанными приветствиями стали призывать их.

И тут Анфиса поймала волну.

Волну “Гигантов мирового реслинга”.

Анфиса издала нутряной победный крик и смертным боем двинулась на поваров.

Она раскидала их, как детей. Перевернула вверх ногами шашлычные шкворни.

— Цыпонька, опомнись! — пытался притормозить ее Леопольд.

Но где там?!

Рембо я юбке могла остановить разве что пуля.

6.

Роман, конечно, сошел на нет.

Какие тут томные вздохи? Психиатричка!

Только с помощью шальных денег Леопольда удалось замять конфликт со служителями чрева.

Первое, что сделала Анфиса приехав в Москву, это вынесла к мусорным бакам стереофонический цветной телевизор.

Будь он проклят!

Никаких виртуальных изображений! Никаких развлекаловок и конкурсов!

Только добрые, старые книги. Классика!

На работу, в торпедное бюро, Анфиса пришла со встревоженным птичьим взглядом. Сослуживцы же нашли ее помолодевшей, неотразимой.

Вице-адмирал Канарейкин заглянул в глаза, в самую душу:

— С приездом, душка!

И потянулась равномерная, предсказуемая тянучка рабочих будней.

Дома же одиночество, тоска, зловещая цифра “ 30” на горизонте судьбы.

Проезжая как-то мимо Останкинской башни, она увидела весело возбужденную группу людей с оранжевыми флажками.

Что-то заставило Анфису выскочить из троллейбуса, подойти к праздничной группе.

Они шли на съемку популярного ток-шоу “Кудесники телеэфира”.

— Можно и мне? — Анфиса задала вопрос широкоплечей, бровастой тетке.

— Какие у вас таланты?

— Никаких…

— Тогда, милочка, нам не по пути!

— Что ты человека мурыжишь? — вмешался старичок с козлиной бородой, глаза его ошалело глядели через стекла очков с дикими диоптриями. — У нас же Александра загрипповала. Как раз не хватает одного человека.

Тетка воинственно высморкалась.

7.

Слава пришла внезапно и сокрушительно.

В студии ток-шоу Анфиса продемонстрировала всё что умела.

Благо, Останкинская башня была рядком, прием волн был на диво чистым.

Анфиса пела песни, отбивала чечетку, укрощала тигров, стирала исподнее на скорость, впадала в летаргический сон, вытаскивала из дубового полена зубами десятидюймовые гвозди.

Девушка быстро переросла передачу “Кудесники телеэфира”. Продюсеры, выдергивая контракты из дипломатов крокодиловой кожи, предлагали ей сольные вояжи по бескрайним просторам нашей страны и не только.

Соглашаться?

За советом Анфиса обратилась к торпедному боссу, вице-адмирала Канарейкину.

Тот замахал на нее руками:

— Конечно! Что тут? Торпеды… Тлен… А ты — мегазвезда! Надежда нации!

Из бюро Анфиса заехала на Арбат и прикупила домашний кинотеатр.

Последнее время она стала забывать телепрограммы. Да и много появилось нового.

А Чехова и Достоевского она забросила в дальний угол.

Ничего, подождут до лучших времен.

А они, уж поверьте, не за горами.

1.

Кинулись искать в последние минуты.

Ну, как же! Такая роскошная, судьбоносная свадьба и без тамады.

Жених, Вася Хряков, дрожащими пальцами перелистывал газеты, яростно въедался в объявления.

Невестушка, Анастасия Сукова, обзванивала подружек, соратниц по свадебному ремеслу.

Ничего!

С хмельной улыбкой на устах в комнату восшествовал папа жениха, Федорович.

— Вот! — потряс он в воздухе каким-то пестрым листком.

— Ну? — истерзанно все выдохнули.

— Моя супруга, ну не дура, швырнула эту рекламу в помойное ведро.

Пропуская мимо ушей некорректные высказывания, домочадцы ринулись к Федоровичу.

Читают:

“Потомственный тамада. Чародей свадебных церемоний. Вдохните в вечный праздник новую жизнь”.

Внизу аршинными буквами добавлен эмейл и номер мобильника.

Настюха сама позвонила чародею.

— Когда? — нежно сбаритонировал тот.

— Прямо сейчас.

— А банкет?

— Через пару часов.

— Где?

— Ресторан “Прага”.

— Ого! Мое любимое место.

2.

Тамадой оказался высокий, черноволосый в проседь мужчина, весьма приятной наружности. Уголки его тонких губ были радушно приподняты.

Он вежливо и дипломатически отстранено держался в загсе.

У жениха от медовой истомы сводило низ живота.

У невесты подрагивали ноздри.

Папа жениха, Федорович, стоял и ухмылялся трезвый, как стеклышко.

Лестница на второй этаж ресторана “Прага” была усыпана лилиями и серебряной мелочью. Перила увиты гирляндами душистого лотоса.

Пиршественный зал поразил щедростью застолья и аристократически вышколенными физиономиями лакеев.

— Только не напивайся, милый! — Настя шепнула на ухо мужу.

— Перед брачной ночью? Да ни за что!

— Ну, рассаживайтесь, гости дорогие! — блеснул зубами тамада, Георгий Алексеевич. — Этот вечер по праву ваш. Вот поросятинка заливная. Наф-Нафы вам улыбаются. Вот щука валдайская, тушеная в сметане. А тут архангельские жирные рябчики. Ядреная морошка. Сладкая клюковка. Ага, тут водочка на меду. Настойка уральская на оленьих рогах. Хороша для подъема потенции. Шестьдесят градусов, заметьте.

— А он ничего! — дохнул перегаром на невестку Федорович, он уже махнул стопочку.

— Спасибо, папа! Тамада — кудесник.

— Папа! — прослезился Федорович. — Дождался!

3.

Напились все быстро.

Тамада, обводя всех бархатными, томными глазами, гортанно выкрикивал тост за тостом.

Жених Вася крепился из последних сил, но потом украдкой тяпнул полный фужер шестидесятиградусной уральской.

— За улыбку оргазма! — с богатейшими модуляциями, провозгласил тамада.

“Что он несет?” — пронеслось во многих в головах, но никакого противодействия не вызвало.