– Почему долго? Я просто ждала, чтобы все вышли. Зачем толкаться, – растерялась Архипова. Она уже двинулась вперед, чтобы обнять Колесникова, но вопрос и тон ее остановили.

Сергей Мефодьевич шмыгнул носом.

– Ты в порядке? – заботливо спросила его Александра. – Ты не простужен?

– С чего это я должен быть простужен?

– Господи, я ничего плохого не имела в виду. Мне показалось, что у тебя насморк, я проявила внимание и заботу. Только и всего, – Архипова улыбнулась.

– Я сам о себе позабочусь!

– Как скажешь. – Александре захотелось вернуться в вагон и уехать в Москву.

– Нам на площадь, я там машину оставил.

– У тебя здесь машина?

– Да, рабочая такая лошадка, – как-то небрежно заметил Колесников.

Когда они пришли на стоянку, Архипова увидела старую синего цвета «Ниву». Бока машины были тронуты коррозией, кое-где светились дырки.

– Надежная, дерзкая, вместительная, – отрекомендовал машину Колесников, заметив скептический взгляд Архиповой.

– Ну да, дерзкая! – сказала она и попыталась открыть дверь.

– Нет, погоди, она только с моей стороны открывается. Специально так сделали. Тут машины угоняют только так.

Архипова поперхнулась смешком, но вовремя опомнилась.

– Конечно, эту «Ниву» заказывать не будут, но на запчасти… На запчасти хоть сейчас, – весомо доложил Сергей Мефодьевич.

– Поехали, – попросила Александра, – ужасно хочу в душ.

– Разве в поезде не было душа? Ты что, сутки не мылась? – строго спросил Сергей Мефодьевич.

Архиповой стало неловко. Душ был, и вода была, и мыло, и гель для душа. И она мылась два раза в день, а всего – четыре. Но отчего-то стало стыдно, и она незаметно к себе принюхалась. «Я ничем не пахну. Чистая, зубы чистила, дезодорант, туалетная вода, все в разумных пределах. Что это он так?!» – подумала она про себя.

– Слушай, ты серьезно не приняла душ в поезде? Теперь во всех поездах есть душ. Это теперь норма, – говорил Колесников, – и там чисто.

– Сережа, а с чего ты это вдруг затеял разговор про душ?

– Ты же сама сказала, что хочешь в душ!

– Но это не значит, что я не мылась в дороге! Ты не умеешь логически рассуждать? И не следишь за тем, что тебе рассказывают?

Колесников дернулся.

– Ну, я так понял…

– Да проехали уже! – взбесилась Архипова. – Проехали. Уже все всё поняли. Я чистая и душ принимала. Ты подумал не то что надо.

– Да как скажешь. – Сергей Мефодьевич дернул плечом.

Архипова вдруг поняла, что сидит рядом с Колесниковым, в одной руке у нее сумочка, а другой рукой изо всех сил цепляется за дверь. Она осторожно убрала руку, и тут их так тряхнуло, что Александра стукнулась головой о потолок машины.

– Ой! – вскрикнула она.

– Черт знает что такое! – высунулся в окно Колесников. – Ты как едешь! Что это у тебя за зеркало? Как оно повернуто?! Все же в «мертвой зоне» у тебя!

Ему кто-то что-то кричал, Колесников кричал в ответ. Архипова покорно молчала. Она ждала, пока Сергей Мефодьевич наиграется в автомобильного аса. Такое она уже проходила в Петербурге. Колесников любил делать резкий маневр, кто-то из рядом едущих машин резко тормозил, Колесников тормозил тоже и начинал свару.

– Ты представляешь, он просто не умеет ездить! А еще орет на меня.

– Но ты же его «подставил», – спокойно сказала Архипова, – ты спровоцировал ситуацию своим маневром.

Колесников замолчал.

– Знаешь… – начал он.

– Знаешь, – перебила его Архипова, – моя дочь брала уроки экстремального вождения. Я разговаривала с преподавательницей. Она многое мне разъяснила. И еще я проехала с дочерью половину Европы. Я очень наблюдательна. И раскусила тебя еще в Питере. Не нашла только ответа на вопрос, зачем ты это делаешь.

– Твои домыслы только вызывают улыбку, – сухо сказал Колесников.

– Хорошо. Давай говорить о чем-нибудь приятном?

– А что это за мужик, который попрощался с тобой на вокзале? В поезде познакомились? Вместе ехали?

– Какой мужик? – оторопела Архипова.

– Тот, который что-то тебе сказал. Но так, незаметно, чтобы никто не понял, что вы знакомы.

– Сергей, ты в своем уме? Ты о ком?

– Ясно. Собственно, мне даже неинтересно. Любопытное совпадение – вопросы про Анну Каренину и этот тип.

– Какой тип?! – потеряла самообладание Архипова, а потом вдруг вспомнила. – Ах этот?!

Она рассмеялась.

– Что веселого? – посмотрел на нее Колесников.

– Этот тип, который прошел мимо и сказал мне: «Новенькая приехала. И такая миленькая!» Чем рассмешил меня, я словно приехала в пионерский лагерь. А ты что подумал? Да еще целый заговор тут изобразил?!

Колесников промолчал, но было видно, что несколько успокоился. Спустя минуту он спросил:

– Ты хоть голодная?

Архипова не хотела есть. Она устала и от дороги, и от такой встречи. Но не хотела разочаровывать Сергея Мефодьевич, который, судя по всему, наготовил на роту солдат. Поэтому она ответила:

– Я ужасно голодная. Кажется, сейчас корову бы съела.

– Вот и отлично, у нас все есть.

Колесников посветлел лицом, повеселел и даже свою «Ниву» вел бережно.

– Ты не гляди, что она такая невзрачная, – сказал он Архиповой, – она выносливая, чужому глазу незавидная, мы на ней объездим все окрестные пляжи.

«О господи!» – подумала Архипова и стала вспоминать, куда она положила старенький образок, который всегда брала в дорогу.

Дом был новым и очень красивым. Малоэтажная застройка с уютными лоджиями в цветах.

– Господи, у всех одинаковые цветы! Как же это стильно! – воскликнула Архипова.

– Да, мы тут так постановили. У нас очень активный совет дома. Ты еще не видела наши подъезды. Там хоть сейчас живи!

– А какие розы! Господи, какие розы. Я такие видела в двух местах – на ВДНХ и в городе Станиславе, на Западной Украине. Огромные, желтые, с капельками росы даже в жаркий день, – Александра потрогала цветок, и на нее нахлынули воспоминания. Даже запах был таким же – пахло землей, солнцем, лепестками.

– Как я рад, что тебе здесь понравилось, – с чувством сказал Колесников, – а я боялся…

– Здесь очень хорошо и очень красиво! Как здорово, что ты сообразил купить квартиру именно здесь.

– Да ты понимаешь… Искал… Мы объединились… Риелтор… – Сергей Мефодьевич что-то бубнил, рассказывал в лицах, Архипова не слушала, ибо устала и расчувствовалась. Ей захотелось закрыться в ванной и поплакать. Она сама не ожидала от себя такого. «Когда он ругался на вокзале, у меня было ощущение, что я одинока, беззащитна, что я заложник. Мне так захотелось домой. А когда я увидела этот белый дом, эти цветы, розы, услышала запах, меня словно вернули в молодость. Я вспомнила тот маленький городок и отпуск, который там проводила. Тогда у меня была самая настоящая семья – мама, я, муж, дочь. Как