Коттен собралась было передать рисунок Джону, как вдруг сообразила, что не посмотрела надпись на обороте. Там оказался приклеенный листик бумаги. Разобрав уже знакомый почерк, она ахнула.

Джон оторвался от альбома и взглянул на нее.

— Что там такое?

Коттен широко распахнутыми глазами смотрела на него.

— Ты помнишь, что сказано в записке Чонси? Той, что он оставил в Ватикане?

— Да. Чтобы войти в Царство Небесное, ты должен вдеть нитку в иголку.

— Джон, это фотография Чонси Уайетта на открытии обелиска Игла Клеопатры в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году.

— Она там, в капсуле времени, — сказала Коттен, просматривая интернет-страничку на ноутбуке. — Чонси наверняка спрятал ее в этой капсуле вместе с остальными предметами из списка.

Она поискала информацию об Игле Клеопатры и выяснила, что обелиск был установлен в 1878 году на берегу Темзы. В основании монумента была заложена капсула времени, содержимое которой собрали спонсоры проекта Эразм Уилсон и Чонси Уайетт.

— Содержимое капсулы почти по пунктам совпадает со списком Чонси, — произнес Джон, который тоже смотрел на экран, стоя у Коттен за спиной.

— Ни о какой табличке не упоминается, — ответила Коттен, — но это и неудивительно. Ведь Чонси ее украл. В записке сказано: чтобы попасть в Царство Небесное, надо вдеть нитку в иголку. Совершенно прозрачный намек. Она должна быть там.

— Думаю, мы ее действительно нашли, — сказал Джон.

Коттен приложила палец к губам.

— Слушай, а вдруг мы ошибались, считая, что должны остановить Армагеддон? Вдруг Риппл прав и на табличке сказано, что Армагеддон должен произойти? Может быть, это часть тайны?

— Я очень много об этом думал, — ответил Джон. — По-моему, Риппл прав. Апокалипсис неизбежен. Для того чтобы Господь спас мир от легионов Сатаны, должна состояться последняя битва, в которой Он победит. Когда ученики спросили Иисуса, как им молиться, Он научил их молитве Господней. В ней есть такие слова: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на Небе». Чтобы царство Божье пришло на землю, сначала нужно искоренить зло. Не может быть зла на Небесах.

— А как насчет того, что все мы способны создавать собственную реальность и находиться в двух местах одновременно? Я видела два Лондона — значит, может быть миллион Лондонов, но тот, который я хочу сделать своей реальностью, — это мирный Лондон. А для этого я должна действительно жить в мире перед лицом Божиим, чтобы эта реальность стала моей.

— Я думаю, Коттен, тут нечто большее, чем точка зрения какой-то одной религии. Идея о том, что ты живешь той жизнью, которую выбираешь сам, лежит в основе любой духовной системы. К сожалению, религии, в том числе и моя, разобщают людей, разбивают их на группы. Но духовность — это система верований и способ жизни, которым может пользоваться кто угодно и где угодно.

Коттен кивнула.

— Писание учит нас, что должна состояться последняя битва, или Армагеддон. А перед ней — то, что обычно называют испытанием. И Господь не хочет, чтобы мы пережили этот кошмар — кошмар, который насылает Сатана. Тут неважно, как ты называешь Бога — Аллах, Шан-Ди, Кришна, Иегова, Свет, Ом, Творец — как угодно. Он хочет, чтобы мы знали: Он дает нам свободу воли, дарует возможность выбрать другой путь, другую жизнь. Он рассказал Ною, как избежать Всемирного потопа. Почему бы Ему не сказать нам, как избежать конца света?

— Тогда это объясняет, что случилось с людьми, жившими в затерянном городе в Перу и в Нью-Мексико, и со всеми древними цивилизациями, которые получили табличку, а потом словно в одночасье исчезли. Они разгадали эту тайну и ушли.

— Видимо, так. Иначе не объяснить.

— Значит, отыскав табличку, мы узнали бы, что можем сделать то же самое, если поверим в это, пожелаем этого. Реальность — это то, что мы выбираем. Вот о чем мы должны рассказать всему миру. Вот что имел в виду Чонси, когда писал, что тайна должна принадлежать всему миру.

Джон взял руку Коттен в свои.

— Да. А руководить этим будет дочь ангела.

Свежий ветер дул по набережной Темзы и доносил отдаленные звуки сирен, которые эхом отзывались по всему городу: машины скорой помощи ехали ко все новым и новым самоубийцам. Коттен, стоявшая рядом с Джоном на набережной Виктории, сунула руки в карманы пальто. Они рассматривали египетский обелиск, известный как Игла Клеопатры.

Платформа с монументом располагалась вдоль берега между Вестминстерским мостом и мостом Ватерлоо. На противоположном берегу были Зал королевы Елизаветы, рядом — Королевский фестивальный зал и галерея Хейворд. За обелиском раскинулся парк. Был ранний вечер, и по набережной гуляли несколько лондонцев.

— Существует два таких обелиска, — сказал Джон, заглядывая в путеводитель по Лондону. — Первый — здесь, а второй — в Центральном парке в Нью-Йорке. Надеемся, что мы выбрали правильный.

— Но ведь именно этот связан с Чонси Уайеттом — значит, правильный.

Коттен обошла монумент — со всех четырех сторон основание было украшено большими бронзовыми гравюрами. На поверхности обелиска были вырезаны петроглифы, а нижняя часть окружена кольцом из крылатых египетских богов. Коттен прочла надписи на гравюрах. Они рассказывали историю этого обелиска с того момента, как он и его брат-близнец были извлечены из каменоломен фараоном Тутанхамоном III около 1500 года до Рождества Христова. Два века спустя они были перевезены в Александрию и установлены напротив башни Цезаря. В 1878 году Уилсон и Уайетт привезли Иглу Клеопатры в Лондон и подарили народу Англии, а ее близнеца на пожертвования других людей переправили в Нью-Йорк.

Обойдя обелиск, Коттен спросила:

— Узнал что-нибудь еще из путеводителя?

— Думаю, тебе это будет интересно, — ответил Джон. — Одна из причин, по которой он так хорошо сохранился, — в том, что он пролежал в пустыне под слоем песка больше шести веков и оказался на поверхности после землетрясения. Собственно, из-за этой истории его стали называть…

— Как? — Коттен пристально посмотрела на Джона.

— Ты просто не поверишь.

— Давай, говори, — поторопила она, ожидая услышать что-то забавное.

— Его называли падшим.

Коттен еще раз обошла обелиск, держась за него рукой и глядя на вершину. На ее лице отразилось удивление.

— Здесь, — сказала она.

Потом с удовлетворенным видом достала из кармана мобильник, прокрутила адресную книгу и нажала кнопку вызова.

— Тед, по-моему, мы ее нашли. Ты готов приступить?

— Мы еще не получили разрешения на то, чтобы вскрыть капсулу времени, — говорила Коттен в телефон. — Передачу придется отложить до того времени, как мы возьмем табличку в руки. Если я буду говорить без таблички, каналу не понравится.