повесил на него свою метку, и теперь, где бы он ни находился, мои братья его найдут. А во-вторых, случилось именно то, что я предполагал, но не был до конца уверен. Мой мохнатый помощник при определенном стечении обстоятельств, точнее — моей помощи при построении боя, смог бы вытащить в этот мир всего Бога без остатка.

Постепенно, по крупице отжирая его силу до самой его смерти. Я начал подозревать, с какой целью именно медоеда сделали Галактионовы своим зверем. Ну, кроме того, что мы такие же отмороженные. И Мудрейший это понял.

А когда бог увидел, что я начал плетение удерживающего заклинания, он откровенно запаниковал, бросившись в бегство.

Ну наконец-то я попал в свою родную стихию — Охотник, преследующий свою жертву. И нет, сбежать от меня не получится.

— Не убегай! Умрёшь уставшим! — весело крикнул я вдогонку, конечно же, не дождавшись ответа.

Сейчас битва фактически закончилась, перейдя в стадию: успеет ли Мудрейший собственноручно уничтожить свою проекцию, отказавшись от всех своих сил, или я всё-таки обездвижу его и с помощью Затупка уничтожу полностью.

Время, как всегда в таких случаях, превратилось в тягучую, липкую субстанцию, в которой каждая секунда растягивалась до бесконечности. Когда не строишь прогнозов, когда не пытаешься предугадать, а только пытаешься сделать всего одно — успеть добить тварь здесь и сейчас.

Вот только меня ждал сюрприз.

— Стой, Охотник! — внезапно силуэт убегающего Бога пошатнулся, он как будто сжался в размерах, потускнел и остановился, подняв руку. — Пощади! — с этими словами он бухнулся на колени.

Такое мы тоже проходили. Что-что, а мольбы и уловки противника никогда не сбивали меня с нужного курса. Поэтому мощный удар Драко врезался в Бога, а Аквилу я занёс для последующего удара, который должен был лишить ещё часть сил. Вот только в последний момент Аквилу я удержал, потому что произошло странное…

Удар Драко должен был хорошенько просадить его жизненную энергию, но случилось так, что я фактически почти убил его всего одним ударом. И удар Аквилы был бы окончательным. Что, чёрт возьми, происходит?

— Не убивай!!! — визг Бога прозвучал практически на ультразвуке.

А вот такие вопли я уже слышал в своё время, крики отчаяния и безнадёги, когда бессмертное существо внезапно понимает, что не такое уж оно и бессмертное. Но это тоже не собьёт меня с пути.

— Кто? — задал я единственный интересующий меня вопрос, так как мгновенно понял, что произошло.

— Локи. Его послал Костяной Скульптор. Не убивай. Не убивай меня, пожалуйста!

Это скукоженное, некогда высшее существо, стало медленно ползти ко мне, пытаясь обхватить руками мой ботинок. Жалкое зрелище. Испытывал ли я какие-то чувства к нему: радость или что-то другое? Не-а, единственным чувством, которое я испытывал, наверное, было чувство удовлетворения. Удовлетворения от хорошо выполненной работы. Как обычно бывало после охоты, на пике своих сил, когда повергнут сильный соперник.

— Зачем вам нужен этот мир?

— Ты меня помилуешь, если я расскажу? — взглянул Бог, подползая чуть ближе, и всё-таки пытаясь дотронуться до меня, чему я был совсем не рад.

— Прикоснёшься ко мне — и сразу же сдохнешь, — брезгливо скривился я, глядя на пресмыкающегося Бога. — Нет, я тебя не пощажу, но ты можешь заработать плюсик в карму.

— В карму? — хрипло засмеялся Бог. — Никто не верит в эту суку. Сандр… Сандр, прости меня, я предлагаю тебе сделку. Вместе мы станем сильнейшими существами в Многомерной Вселенной. Только сохрани мне жизнь, и я поделюсь всем, что знаю.

— Зачем вам нужен этот мир? — нахмурился я и для убедительности наставил Аквилу на его горло.

Мудрейший поднял свои еле горящие оранжевым глаза и грустно улыбнулся:

— Не пощадишь?

— Не-а… — отрицательно покачал головой я.

— Ну, тогда гори огнём ты, твой Кодекс, и твоя Вселенная! — резко дёрнувшись вперёд, Бог насадился на остриё Аквилы.

Энергетический вихрь, после смерти Бога, закружился вокруг меня. Я автоматически начал затягивать его обратно. Я видел, как божественная душа поднимается в небо, туда, где её ждёт суд Вселенной. Никто не знал, куда после смерти уходят боги, по крайней мере, про перерождённых Богов никто и никогда не слышал. Поэтому есть надежда, что эта сволочь уже никогда снова не появится в нашем мире.

Я же пытался удержать своё тело в порядке, чтобы не сдохнуть от такого энергетического допинга. Мне было жаль, что сейчас нет основных моих братьев, старейшин и мудрого Первого Охотника. Но даже я чувствовал, как Вселенная всколыхнулась вокруг меня. Заскрипела, как несмазанный механизм, в котором закрутился блок шестерёнок, давным-давно находящихся в спокойном состоянии. И одновременно с громким стуком остановилась другая часть этого огромного механизма, называемого Многомерной Вселенной. Прямо сейчас Вселенная производила перерасчёт Равновесия. И судя по тому, кто именно только что сдох от моего меча, перерасчёт Равновесия будет явно в сторону наших врагов.

— Кажется, я подкинул вам дополнительную работу, братья, — зачем-то сказал я в пустоту, понимая, что весь груз вселенского противостояния упадёт именно на их плечи.

— Ты сделал то, что нужно, — раздался в голове спокойный голос Кодекса. — Этот мир почти готов к моему приходу. Будь сильным, брат Сандр. Тебя ждут ещё испытания. Но я не зря выбрал именно тебя. Ты справишься, я верю.

После этих слов голубое пламя Кодекса, подобно доспеху, заключило моё тело внутрь себя, как родная мать укутывает новорождённого ребёнка. Вот только, если мать этим укутыванием сохраняла тепло вокруг младенца, то Кодекс, наоборот, не давал заёмной энергии вырваться и причинить вред своему брату.

А я чувствовал, как медленно, но неотвратимо, ко мне возвращаются мои былые силы… Еще не все… Но, Кодекс, как это приятно!!!

Глава 24

— Это то, о чем я думаю? — спрашивает старый Мак у Первого Охотника. — Неужели я дожил до этого дня…

— Мы все дожили, — улыбнулся еще один старик, глядя на Стелу.

А на Стеле было на что посмотреть, ведь она сейчас жила своей жизнью. Надписи и символы менялись так быстро, что даже опытный Первый не мог понять всего. На самом деле, он давно занимает свой пост, но если спросить у него, насколько сильно он все это понимает, то честно может ответить, что нисколько.

Стела Охотников — это нечто настолько сложное и прекрасное, что ее трудно понять. Но если такое происходит,