ни одного, как мне убедить их предоставить нам возможность побыть в этих Шахтах ещё несколько часов.

Но милиционеров спасла судьба в лице младшего лейтенанта.

– Там ещё не открыли эту стоянку, только хотят к лету, – с сомнением сказал тот. – А эти на ночь глядя туда попрутся, ещё и свалятся в какую яму.

По лицу его напарника было видно, что он считал это приемлемым исходом – заниматься нами в случае чего будет совсем не городская милиция. Но человеколюбие в нем всё-таки осталось.

– В машине переночуете, – решил он. – Только не здесь, здесь не надо стоять. Не положено, – никаких запрещающих знаков я не видел, но спорить не стал. – Мы сейчас на Ленина, – это я и так знал. – Проедешь чуть дальше, свернешь направо на проспект Победы Революции, мимо не проедешь, он большой, по нему пару километров…

– Там справа автовокзал будет, мимо не проскочишь, – вмешался младший, на что лейтенант еле заметно поморщился.

– Да, автовокзал, – строго сказал он, выразительно посмотрев на подчиненного. – У него есть площадка небольшая, где можно машину поставить. Скоро последние автобусы придут из Ростова и Новочеркасска, а потом всё, никто до утра не побеспокоит. В автовокзале и туалет есть, успеете воспользоваться.

Лейтенант, наверное, просто убирал возможную проблему на территорию соседнего городского района – правда, я не был в курсе, какое в Шахтах было административное деление. А заодно давал совет, как не запалиться перед другими патрульными машинами – если они тут есть. Ну и немного помогал путешественникам.

Для меня же эта помощь была совсем не в кассу. Семья Чикатилы жила совсем в другой стороне, ближе к железной дороге и станции. Да и до лачуги на той самой Межевой улице от автовокзала было далековато. Но вообще я попал в патовую ситуацию и особого выбора, как действовать, не имел.

Игнорировать советы стражей порядка было нельзя – они могут, например, в конце смены завернуть к автовокзалу и проверить, воспользовались ли мы бесплатным кемпингом. От милиционеров всего можно было ожидать, тем более в этом регионе, который уже шесть лет терроризирует Чикатило. Они могли и «срисовать» меня – хотя, в принципе, даже не проверили документы; но я не исключал, что номера нашей «двушки» уже были записаны в какой-нибудь блокнотик – просто на всякий случай.

И если я оставлю Аллу на стоянке, а сам пойду разбираться с маньяком, то потом, когда тут найдут труп невинно убиенного снабженца одной из контор, то о странных туристах обязательно вспомнят. Скорее всего, доказать ничего не смогут, но нервы потреплют основательно. А могут и пресс-хату устроить, как тому несчастному, что своей жизнью расплатился за первое убийство, совершенное Чикатилой. Я читал, что нужные показания местные менты буквально выбили – и не только у него, но и у его жены. Мне бы не хотелось, чтобы Алла проходила через такое, да и самому как-то не улыбалось оказаться в беспощадных жерновах равнодушной машины советского правосудия.

Но ничего из этого я милиционерам, разумеется, не сказал. Лишь поблагодарил – отчаянно, от всей души, – вернулся за руль и поехал искать автовокзал.

– Мы уже едем? – Алла проснулась как раз у нужного поворота.

– Нет ещё. В гостиницах нет мест, но милиционеры дали наводку на неплохое место, где можно переночевать в машине. Сейчас доедем, сложим сиденья, накидаем наших тряпок и поспим немного. А утром двинемся дальше, – поделился я. – Хотя, наверное, стоит задержаться до открытия магазинов. Хоть пирожков каких купим свежих.

Наши запасы продуктов закончились ещё до купальной остановки, а ехать нам оставалось часов восемь – по самым скромным прикидкам. Конечно, впереди были Ростов-на-Дону и Краснодар, в которых можно было прибарахлиться. Но если мы сделаем это в Шахтах, нас никто не осудит.

– А нам далеко до этого места?

– Нет, уже почти доехали.

Автовокзал действительно сложно было пропустить. Высокое стеклянное здание с дорожками для автомобилей и большим пространством за ним, на котором сейчас спали «Икарусы», «Лиазы» и небольшие «Пазики». Само здание тускло светилось, а через большие окна я увидел работающее окошко с надписью «Кассы» – кому оно могло понадобиться в столь поздний час?

Слева от здания вокзала нашлась и парковка для машин – не слишком большая, но совершенно пустая. Сразу за ней начинался частный сектор – там не было никакого освещения, всё было погружено в кромешный мрак, и было сложно различить отдельные дома и строения.

Я остановился почти вплотную к стене вокзала, заглушил мотор и вытолкал сонную Аллу на улицу.

– Внутри туалет должен быть, если нужно – сходи, иначе придется прямо тут, попой в лопухи.

Девушка буркнула что-то неразборчивое и пошла в указанном направлении. А я начал разбирать задний отсек нашего пепелаца – перенес канистры вперед, перед пассажирским сиденьем, на него же свалил наши сумки, сложил всё, что нужно было, и накидал сверху нашу одежду и уже подсохшие полотенца. Мы, конечно, замерзнем за ночь, но я собирался не лениться и встать пару раз, чтобы прогреть салон. Спать при работающем двигателе я не собирался – считал это слишком опасным. Всё же машины сейчас не настолько юзер-френдли.

Эти заботы поглотили меня почти полностью. Я лишь заметил, как вернулась Алла, и подумал, что она не стала участвовать в подготовке нашего первого гнездышка. Ну и ладно.

– Как заведение? Не слишком грязно?

Общественные сортиры и в моём времени могли быть все в продуктах жизнедеятельности человеков, а уж в этом времени мало кто был способен сделать свои дела в положенную дырку. Во всяком случае, у нас в институте уборщицы регулярно жаловались начальству на студенческие шалости – если, конечно, засирание туалетов можно было так назвать.

– Да не, вполне сносно. Но дома лучше, – ворчливо ответила Алла.

– Понятно, что дома лучше, но ты сама решилась на этот трип, так что терпи?

– На что я решилась?

– Трип… путешествие… Ты же вроде языки учишь?

– А, – она понятливо кивнула. – Учу, конечно, но это переключаться надо, а я спать хочу.

– Тогда залезай и спи, – почти приказал я. – Я покурю, потом составлю тебе компанию.

Алла не сразу устроилась. Длина багажника «двушки» даже со сложенными сиденьями была меньше, чем рост нормального человека, наклоненные вперед спинки передних сидений не спасали – воспользоваться ими мешал бортик из задней сидушки. Алла копошилась, пытаясь найти нужную позу, ворочалась и тяжко вздыхала. Я её понимал – скорее всего, ей не приходилось в последнее время ночевать в полевых условиях, а хорошая уютная кроватка быстро приучает к хорошему. Я и