– Мне надо идти, – объявила я как можно более строго.

Строгость, как всегда, не произвела на него никакого впечатления. Ли повернулся на другой бок и накрылся одеялом, полностью перегораживая мне спуск с печки.

– Правда надо, – жалобно хныкнула я. – У меня скоро урок.

Этот вредина даже не пошевелился. Я положила голову на его плечо, вглядываясь в черты лица. Затем протянула руку и отвела, как всегда, падающие на рисунок волосы. Едва касаясь кожи, провела по линии «взросление», завершающейся резким, прерывающим ее штрихом. А вот эти две полоски превращают «правообладание» в «изгнание». «Убийца». «Обманувший доверие». Трагедия в нескольких закорючках. Интересно, каково ему смотреться в зеркало?

– Ты первая. – Он заговорил совершенно внезапно, так что от неожиданности я даже отдернула руку. – Кто все понял. Я всегда так боялся, что кто-то, лишь взглянув на меня, узнает все. Но за все это время… ты оказалась первой.

– Это жестоко. – Я поспешно взъерошила его волосы, вновь закрывая линии клейма.

– У них было на это право, – бесцветно отозвался Ли, садясь, так что мы оказались на расстоянии пары ладоней друг от друга. – Не уходи.

– Я должна, – почти взмолилась я. – Мы еще не доказали вину Саольского. И не вытурили Феля из Академии. И не вернули туда тебя. А эти оболтусы с седьмого курса так и не освоили до конца невидимость, и вообще…

Ли улыбнулся и не дал мне продолжить. Вот только…

Хриссовы петухи!!!

Кое-как выкрутившись из объятий, я соскочила с печки и, похватав развешанную возле нее для просушки одежду, спряталась за угол, чтобы сменить, наконец, бабкину рубаху.

– И не подглядывай! – на всякий случай буркнула я затаившемуся Ли.

– Что я там не видел? – лениво донеслось сверху. – Кстати, у тебя совершенно прелестная россыпь родинок под правой лопаткой.

Все-таки подсматривал тогда в лесу! Поганец!

Стоило мне натянуть тунику, как оборотень тут же спрыгнул с печи и со вкусом потянулся всем телом. Я против воли скользнула взглядом по широкой груди, по рельефному животу, по татуировке, теряющейся за поясом…

– И не подглядывай! – с ухмылкой оскорбился оборотень и прикрылся рубашкой, словно застуканная при купании в речке девица.

Я покачала головой. Мальчишка. Сумасшедший, невероятно обаятельный и до невозможности любимый мальчишка. Я поймала себя на мысли, что нестерпимо снова хочу его поцеловать. Просто броситься на шею и…

А собственно, почему нет?

Если Ли и удивился, когда я стремительно пересекла комнату и решительно притянула его к своим губам, то виду не подал. Он мгновенно перестал кривляться, выпустил рубашку и стиснул меня в объятиях, отрывая от пола.

– Давно бы так, – стоило мне отстраниться, чтобы восстановить дыхание, на его лице вновь нарисовалась привычная насмешка.

– А тебе бы все и сразу! – Я чмокнула его в кончик носа. – Все, отпускай, мне пора. Передавай привет и спасибо бабе Нае.

Оборотень тяжко вздохнул, опустил меня на землю, закончил одеваться и вперед меня направился к выходу.

– Провожу, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

После дождя, который лил не переставая всю ночь, город сиял чистотой. Листва глянцево блестела в солнечных лучах, воробьи плескались в лужах, Ли щурился спросонья, крепко сжимая мою ладонь. Это было что-то нереальное. Прекрасное.

Ничем не замутненное счастье.

До Академии мы дошли фактически молча. Так неожиданно сказанные вчера самые важные слова слегка выбили из колеи. Нет, не то чтобы мы не знали, о чем теперь друг с другом разговаривать. Просто… хотелось продлить, запечатлеть тот миг, когда все изменилось, не нарушая его обыденными вопросами и неизбежно всплывающими из них проблемами. Но уже на подходе к площади я все-таки спросила:

– Что ты собираешься делать дальше?

Ли неопределенно пожал плечами.

– Как всегда. Что-нибудь придумаю. Такая замечательная личность, как я, и без диплома Академии будет нарасхват, вот увидишь! – он гордо задрал нос, заставив меня улыбнуться, а затем мгновенно посерьезнел и посмотрел так, что на этот раз я ощутила себя шаловливым восьмикурсником перед отчитывающим его преподавателем. – Так. Только не вздумай еще хоть раз куда-нибудь сунуться без меня, ясно? И держись подальше от Феля, пока мы не выясним все о Саольском. Кстати! А почему бы мне самому не сбегать и не разузнать все об этом жуке, раз уж есть свободное время?

– Нет, – отрезала я и остановилась, не выходя на площадь, чтобы твердо посмотреть ему в глаза. – Обещай, что не будешь этого делать. Это может быть опасно, так что отправимся только все вместе.

Оборотень поморщился при слове «опасно» и возвел очи к небу.

– Ли, – настойчиво повторила я. – Пообещай.

– Хорошо-хорошо, – недовольно выдавил он. – Но держи меня в курсе.

– Кстати, об этом. – Я окинула его беглым взглядом. – У тебя с собой нет мелочовки какой-нибудь личной? А то как я письмо отправлю?

Оборотень похлопал по карманам и разочарованно покачал головой, а затем вскинул вверх палец в жесте озарения и, стянув с себя рубашку, торжественно сунул ее мне. Я успела только открыть рот, как на месте мужчины уже оказалась пантера, довольно переступающая лапами.

– Я даже не знаю, в каком из двух видов – полуобнаженном или кошачьем – тебе неприличнее разгуливать по городу. И так, и так обмороки среди населения обеспечены, – только и пробормотала я.

Ли оскалился и тут же боднул меня в живот, ласкаясь, и мне оставалось только потрепать бархатные уши.

Он наблюдал за тем, как я пересекаю площадь, и исчез, стоило взяться за ручку двери – только длинный черный хвост за углом мелькнул.

– Так-так-так… – смерила меня подозрительным взглядом вольготно расположившаяся на моей кровати Хельга, не постеснявшаяся зайти ко мне в гости даже в отсутствие хозяйки.

– И тебя с добрым утром! – отозвалась я, бросив рубашку оборотня на стул и склоняясь над умывальником.

– Хотела спросить, и где ж это вы, многоуважаемый преподаватель практической защиты, были всю ночь, но, глядя на боевые трофеи, начинаю догадываться! Кстати, не могу не заметить, что, если ты таким образом хотела удержать Ли взаперти, то логичнее было бы у него штаны отобрать. Своего голого торса он отнюдь не стесняется. Даже, скорее, наоборот – им искренне гордится.

Я обреченно закатила глаза к потолку и предпочла не реагировать на подобные подколы – уж слишком хорошим было настроение.

– Как он там? – продолжила Хелл. – А, хотя можешь не говорить. Уверена, что он сейчас радостно наворачивает круги по Эскалиолу, пугая прохожих и время от времени пытаясь поймать собственный хвост, когда уж слишком увлекается.

– У тебя, я смотрю, отличное настроение под лозунгом «объязви всех вокруг и получи за это пульсаром в лоб!».