Но не стоило обольщаться: они не остались незамеченными. Едва мимо прошли основные силы, путников окружило с десяток солдат в той же бронзового оттенка броне:

– Оружие на землю!

Все подчинились. Да и глупо было ослушаться людей, вооруженных страшного вида оружием – напоминавшим «живые дробовики» Блюстителей Михайловского равелина, но только с четырьмя скрепленными воедино стволами, из которых торчали черные, зазубренные наконечники стрел. Броня также напоминала встреченную раньше, отличалась лишь форма сегментов и шлемов, да цвет металла. Да еще буква на шлемах была другая – стилизованная «К» вместо «М».

– Шаг назад! – приказал крепкий боец, видимо, старший в этом подразделении.

Пришлось подчиниться. Боец вышел вперед, опустился на одно колено, поднял брошенный Книжником «ствол», ткнул им в алебарду, брошенную Кэт. Спросил:

– Откуда у вас их оружие?

– Трофеи, – отозвался Книжник. – У убитых забрали.

– То есть, вы убили Миков? – в голосе бойца послышалось недоверие.

– Кого? – не понял Книжник.

– Солдат с Михайловского.

– Он убил, – Кэт указала на Зигфрида.

– Так получилось, – равнодушно сказал Зигфрид. – Иначе они убили бы нас.

Воины переглянулись. Похоже, смерть врагов этих «бронзовых» солдат – лучшая рекомендация для четырех незнакомцев. Не обошлось, впрочем, без неприятных вопросов:

– А почему они хотели вас прикончить? Вы, что – муты?

Слишком затянувшаяся пауза стала невольным ответом.

– Взять их! – приказал старший. – Отправить в крепость – там разберемся.

Книжник успел оглянуться напоследок с небольшой возвышенности, по которой их уводили в сторону северного мыса – Лукулла, как его назвал старший отряда.

У стен Михайловского равелина продолжался бой. Отстрелявшись с длинной дистанции, бронзовые бойцы сцепились со стальными. Построенная правильным прямоугольником фаланга наступавших ударила по трем манипулам оборонявшихся, оттесняя тех к стенам. Но даже неискушенный в воинском искусстве семинарист видел, что сил наступавших не хватит для штурма крепости. Точно так же, как сил ее защитников – недостаточно для перехода в контрнаступление. И точно – нанеся друг другу ряд ударов, противники стали отводить основные силы.

Это было странно и даже бессмысленно. Выросший в древней крепости семинарист привык, что целью нападавших всегда был захват или разрушение Кремля, и никаких компромиссов не предусматривалось. Нео, правда, пытались обложить крепость данью – но получили, как говорится, лишь от мертвого осла уши. Здесь было что-то другое. Позже его догадка подтвердилась.

Давнее противостояние двух береговых крепостей превратилось в некий кровавый ритуал. Примерно равные по силе и близкие по идеологии, они регулярно схлестывались в битвах, как львы, встретившиеся на границах подконтрольных территорий. Принеся определенную кровавую жертву, стороны расходились – и копили силы для нового столкновения, неизменно рассчитывая, что в следующий раз перевес будет на их стороне, и противостояние, наконец, завершится победой. Парадокс заключался в том, что взаимная ненависть обременялась сложными кодексами воинской чести и генетической памятью о совместных победах над общим врагом. Эта зацикленность на взаимном противостоянии лишала каждую из сторон возможности установить полноценный контроль над бухтой, центром и пригородами – ведь каждый опасался удара в спину.

Все это было и досадно, и горько. Этим мужественным людям хотелось симпатизировать – ведь они коренным образом отличались от всякого рода вооруженного жадного зверья, заполонившего Землю. Но вместе с тем жутковатые идеи, царящие в головах Блюстителей обеих крепостей, тоже не способствовали возрождению цивилизации.

Крепость на мысу, на самом выходе из бухты, казалась еще более суровой и мрачной, чем первая. Это отразилось и на характере защитников Константиновского равелина – так они называли свое мощное укрепление. Здесь не было того пафоса и сложного формального разделения командных функций. Зато Совет был более обширный – в него входили командиры фаланг во главе с двумя стратегами – и проходил при всей внешней строгости более демократично.

Пленных сразу же отправили на внутренний двор равелина, напоминавший одновременно военный лагерь, базар и бурлящий муравейник. Среди чадящих костров на высоких, выложенных из бетонных блоков стульях восседали стратеги. Холодно разглядывая пленников, они параллельно выслушивали тихое, на ухо, бормотание адъютантов, обменивались быстрыми непонятными фразами, и рассылали приказы. Все здесь происходило быстро, четко, рационально.

И можно понять, почему: крепость на мысу была меньше, компактнее, и эффективность ее гарнизона была залогом выживания во враждебном мире.

– Кто такие, откуда? – оглядывая пленников, спросил первый стратег, высокий, жилистый, с блестящей загорелой лысиной. Тут же повернулся к вестовому:

– Ускорить анализ последнего наступления. Подсчитать потери – и доложить!

Вестовой коротко кивнул и исчез.

– Мы вам не враги, – сказал Зигфрид так спокойно, что создавалось ощущение, будто он не в плену, а говорит с этими суровыми людьми на равных. Наверняка он и сам так считал – для веста не существовало непререкаемых авторитетов. – И не союзники ваших врагов, как вы, возможно, думаете.

– Откуда тебе знать, что мы думаем? – оборвал его второй стратег, крепкий старик с аккуратной седой бородой.

– Вот что у него было, – сказал старший отряда, задержавшего чужаков.

Он поднял над головой меч веста, демонстративно извлек его из ножен. Подкинул в воздух камень размером с голову и уверенным движением перерубил его. Продемонстрировал стратегам налившуюся багровым раскаленную сталь.

– Серьезное оружие, – нахмурился седой стратег.

– Не похоже, что это дело рук Миков, – сказал второй. – Откуда вы взялись?

– Мы с севера, – сказал Книжник.

– Точнее!

– С материка, – семинаристу не хотелось наступать на прежние грабли и сразу выдавать всю информацию.

Но стратегу было плевать на его рефлексии:

– Говори конкретно, или я прикажу экзекутору выбить из тебя информацию.

– Он из Кремля, – сказал за него Зигфрид.

– Вот как? – медленно произнес первый стратег. Глянул на второго. Тот едва заметно кивнул.

– Выходит, не лгали, что объявились люди из метрополии, – сказал первый стратег. Откинулся на спинку, задумчиво разглядывая чужаков. – С какой вы здесь целью? Разведка?

Такого поворота Книжник не ожидал, и слегка опешил. Нервно пожал плечами:

– Специально нас никто сюда не посылал. Неделю назад я понятия не имел, что в Севастополе все еще есть люди. Он вот вообще местный, – Книжник кивнул на Славу. – Девушку по пути подобрали…