Стемнело. Памятуя ночную бомбежку порта накануне, мы с наступлением темноты отправили конвой: теплоход «Абхазия» – на нем три тысячи раненых, женщин и детей – в охранении эсминца «Бойкий». Только они вышли за боновые ворота порта, начался массированный налет самолетов, и порт запылал. Вот что значит выйти минута в минуту по плану. Конечно, тут был и кусочек военного счастья, ведь самолеты могли прийти на полчаса раньше.

У нас мало истребителей. Вся надежда на зенитную артиллерию, с прожекторами она и ночью уверенно отражает налеты. Хорошо ведут свое дело руководители бригады ПВО Шиленков, Подколзин, Ростунов, Хоровец, командиры зенитных полков Свет и Гассель.

Наши зенитные батареи были хорошо сколочены еще до войны, и в этом большая заслуга командиров артдивизионов. Среди них выделялись майор П.М. Сологуб и капитан И.С. Каплунов. Я близко знал их обоих – строгие командиры, опытные наставники. Они постоянно бывали на батареях, настойчиво учили подчиненных искусству ведения меткого огня. Началась война. Их батареи оказались надежными защитниками неба Одессы. На счету батарей старших лейтенантов М.Ф. Логинова, П.А. Кушнира, Л.Н. Малашевского, Р.И. Потехина, Н.Ф. Кравченко, Г.А. Давидовского было по два – четыре сбитых вражеских самолета.

Крепко потрепали «юнкерсов» наши зенитчики и истребители днем. Поэтому противник с 7 сентября перешел и на ночные бомбежки, сократив число дневных. Нам это на руку: суда приходят к утру, за день разгружаются и грузятся, а вечером уходят. А те, что остаются для длительной погрузки, успевают рассредоточиться по всему порту. К тому же ночная бомбежка менее эффективна, ибо она ведется по площадям. От нее у нас нет серьезных потерь, потому что многие бомбы рвутся за пределами порта, – вражеские летчики под воздействием огня стараются скорее освободиться от груза, да и плохо они видят порт. И все-таки боевые корабли на ночь мы высылали на внешний рейд – там люди могли отдохнуть перед дневной боевой работой.

Над портом идет ночной бой артиллерии с вражескими самолетами. Заход лидера «Харьков» в порт за командующим флотом и заместителем наркома нежелателен. Предлагаю доставить их катером с причалов Аркадии на рейд к борту корабля. Предложение утверждается.

Строители под руководством инженеров Цигурова, Павлова, Еремина и Каменецкого только что закончили первые причалы Аркадийского порта. Комендантом его назначен капитан-лейтенант В.А. Клычников. В ночь на 8 сентября Левченко и Октябрьский убыли с этих причалов на «Харьков».

Дела в Таврии осложнились. Вражеские войска уже на подходе к Перекопу. Черноморские матросы под командованием флотского генерала Кузьмичева уже схватились с противником в таврических степях на рубеже Скадовск – Днейро-Бугский лиман, прикрывающем Тендру с востока. Туда и устремились наши адмиралы. На «Харькове» – в Тендровский залив, на катере – к берегу, на машине – к Скадовску. А к нему уже подходили гитлеровцы. Моряки дали им бой.

Флот совместно с сухопутчиками удерживал плацдарм и побережье в северо-западном Причерноморье – у Одессы и Очакова. За нами – очаковские острова Березань и Первомайский, Западная Таврия с Кинбурнской косой и Тендрой. В устье Днепра, отрезанная от моря, продолжала сражаться наша флотилия. А в боевых порядках 51-й армии на Перекопе по плану, разработанному комендантом береговой обороны главной базы флота генерал-майором П.А. Моргуновым и начальником инженерного отдела флота военинженером 1-го ранга В.Г. Парамоновым, военинженер 3-го ранга П.А. Лебедь руководил установкой морских батарей.

Спустя некоторое время мы получили ошеломляющее известие: гитлеровские войска прорвались через Мгу и захватили Шлиссельбург. Ленинград оказался блокированным с суши. С 8 сентября сообщение с ним поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху, что серьезно осложняло оборону города.

Но уже через четыре дня Ладожская флотилия, речное пароходство и Балттехфлот проложили через озеро знаменитую Дорогу жизни, по которой пошло снабжение Ленинграда. Ледовая военно-автомобильная дорога начала действовать 22 ноября, приняв эстафету от флота. А до этого по воде были доставлены десятки тысяч тонн продовольствия, боеприпасов и горючего. Весной 1942 года флот возобновил перевозки и до конца навигации перевез грузов в три раза больше, чем зимой по льду. Однако ледовая дорога была решающей, ибо она действовала в кризисные месяцы. Начальником ледовой дороги был моряк – капитан 2-го ранга М.А. Нефедов. Дорога жизни через Ладогу действовала до прорыва блокады в январе 1943 года.

Меня постоянно волновал вопрос: неужели город, открывший в мировой истории победное шествие советской власти, осквернит нога вражеского солдата? Нет! Этого никогда не случится. И только сейчас до моего сознания дошло: ведь там у меня сестра Антонина и брат Борис. Что они там делают? Какова их судьба?

Только через полтора года сестра, студентка, подала весточку из Алма-Аты. Она рассказала, что в начале войны вместе с товарищами находилась на оборонительных работах под Выборгом. А потом… Потом блокада, голод. Пережила самые тяжелые месяцы – ноябрь – январь, когда норма хлеба сократилась до 125 граммов. Чтобы не тратить силы на ходьбу, сестра поселилась в общежитии. В марте 1942 года вместе с другими студентами в состоянии тяжелой дистрофии она была эвакуирована.

От брата получил письмо через два года. Он еще до войны по состоянию здоровья был снят с военного учета. Но началась война, и он настоял на зачислении его в армию. Все 900 дней блокады сражался рядовым за Ленинград. Его часть держала оборону в районе знаменитой Невской Дубровки. В боях за Ленинград был тяжело ранен. Закончил войну в Германии, у Дрездена. А встретились мы с ним в 1946 году, через 6 лет.

На Одесский плацдарм почта приходила. Ее доставляли корабли и суда, приходившие из Севастополя и Новороссийска. Однажды я получил пересланные мне из Севастополя сестрой жены Надеждой Ивановной Дубовской (Масленниковой), служившей в то время в Политуправлении флота, сразу два письма. Жена Евгения Ивановна сообщала, что с детьми – Игорем и Наташей и племянницей Аленой находится в селе Петровское Ставропольского края у ее дяди. А мать – Анна Федотьевна с детьми сестры оказалась в Алма-Ате.

Обычное явление в то время.

В Восточном секторе 421-я дивизия продолжала удерживать рубеж. В Западном – на левом фланге 95-й дивизии противник захватил хутор Вакаржаны. Осложнились дела и в Южном секторе. Заняв Ленинталь, противник продолжал атаки на участке 25-й дивизии – расширял и углублял ленинтальский клин, а затем ударом в стык 287-го и 31-го полков захватил высоту 63,9. Нацелился между южной окраиной села Дальник и северной частью Сухого лимана на хутора Болгарские и село Татарку (ныне Прилиманное), за которой начиналась южная окраина Одессы. Фланги наших полков оказались разомкнутыми. Генерал Петров, человек железной воли, его трудно смутить неудачами, и то 6 сентября счел необходимым пожаловаться командованию армии, что восемь полков противника ведут наступление, фронт дивизии 30 километров, не прикрыты промежутки между полками 6 километров. За 5 дней боев потери дивизии 1600 человек.