Он улыбнулся ей, и запах розмарина, запах воспоминаний, казалось, сделался еще острее.

— И ты была той прекрасной дамой, за которую я сражался и которую хотел завоевать. — Он взял ее за руку, и пальцы их переплелись. — Иногда я придумывал счастливый конец моей жизни. Я представлял, что у меня есть родственники, которые меня найдут. Но я даже представить не мог, что все будет так хорошо, как случилось в жизни.

— Может, они найдут тебя, Кит.

Он засмеялся:

— К тому времени у нас уже будет своя семья.

Домой на Рождество в Манкс-Хантли. Когда-то Кит и подумать не мог, что такой день настанет. И конечно, он не мог представить, что вернется в то место, которое хранило самые сильные его воспоминания, будучи сэром Кристофером Фентоном. Он стоял у ворот в сад, через которые когда-то пронес Вайолет, чтобы, как он тогда боялся, больше никогда ее не увидеть.

Он прислушивался к голосам друзей и родных, его родных, и чувствовал, как оковы прошлого рассыпаются в прах.

— Я потеряла подарок, который приготовила для Элдберта, — сказала Вайолет, такая красивая в своем алом платье и алой шубке на фоне белого снега. — Я знаю, что оставила его у двери, а теперь его нет.

— Он не пропал, — сказал Кит, убирая руки в карманы, чтобы избежать искушения прикоснуться к ней. Несмотря на то что она была его женой, ему приходилось подавлять определенные побуждения в присутствии посторонних.

— Я помогал Твайфорду грузить вещи в экипаж до того, как мы отвезли пироги и подарки в работный дом. И он позаботился о том, чтобы дети первыми получили то, что им привезли.

Дочь Уинифред выскочила из задней двери дома и побежала через сад. Спустя пару секунд баронесса и Уинифред, в теплых салопах и шалях, вышли из парадной двери, готовые ехать на рождественский ужин к лорду Чарнвуду.

— Элси, остановись! — закричала Уинифред. — Не смей выходить из сада без меня.

— Я всего лишь хотела со склона оврага посмотреть на церковный двор, усыпанный снегом.

— Одной я не разрешаю тебе туда ходить, мисс! — в тревоге воскликнула Уинифред. — И где твои перчатки?

Элси метнулась к садовой калитке, обогнув Кита и Вайолет.

— Снег идет! — Она подняла к небу лицо и высунула язык. — Я люблю зиму. Я люблю снег.

— Тебе не понравится твоя отмороженная попа, если ты поскользнешься на льду, — крикнула ей вслед баронесса. — Смотри под ноги, дитя мое. Где моя трость?

— Вот она, перед вами, мэм. — Кит шагнул к баронессе и взял ее под руку.

— Как это любезно с вашей стороны, сэр Кристофер. А как же Вайолет?

— У меня еще одна рука есть, — ответил он, бросив взгляд на жену.

Франческа одобрительно на него посмотрела:

— И что вы будете делать, когда на свет появится ваш ребенок?

Кит улыбнулся:

— Посажу его на плечи.

— У тебя сильные плечи, — сказала Вайолет, взяв мужа под руку. — Под стать твоему характеру.

Кит ничего не сказал, но взгляды, которыми они обменялись, могли бы растопить весь снег, что падал с неба. Кит услышал позвякивание упряжи в зимней тишине и голос напевавшего Элдберта, сидевшего на козлах своей тряской кареты.

Твайфорд и слуга Элдберта, укутанные, словно собирались на Северный полюс, а не в соседский дом, ехали, пристроившись на задке экипажа.

Кит задержался на пороге дома виконта Чарнвуда, пропуская вперед остальных гостей. Но Вайолет остановилась в дверях и посмотрела на мужа с тревогой:

— Что ты забыл?

Кит покачал головой:

— Ничего. На самом деле я кое-что вспомнил. Заходи, не стой на холоде.

— Ты… О! — Она засмеялась, и лицо ее прояснилось. — Те штаны.

— Да. Преступник вернулся на место преступления. С тех пор я тут ни разу не был.

— Ну что же, Эмброуз ждет тебя в холле, и, если тебя это утешит, он полностью одет.

Кит поднялся по ступеням к двери и схватил ее за руку.

— Это первое настоящее Рождество в моей жизни. Семейное Рождество.

— Подумай о том, что будет на следующий год, — прошептала Вайолет, когда они вошли в дом, окунувшись в предпраздничную суету.

Кит окинул взглядом всю счастливую толпу гостей и усадил Вайолет с ее тетушкой перед камином, в котором весело потрескивал огонь. Здесь было тепло от улыбок, жара поленьев и множества горящих свечей, лучившихся каким-то по-особенному теплым, рождественским светом. Слуга принес ему кружку горячего вина с пряностями, и он с удовольствием выпил его за здоровье всех присутствующих.

— Элдберт трудится в опекунском совете дома для бедняков, — сказал Эмброуз, поднимая кружку. — Ваше здоровье, сэр Кристофер.

— И ваше, милорд.

— Дело в том, — говорил доктор Томкинсон своему сыну и еще одному гостю, подходя поближе к очагу, — что никому не нравится идея строительства школы рядом с кладбищем или, упаси Бог, на нем.

— Когда наконец будет ужин? — с порога осведомился один из сыновей Чарнвуда.

Его мать, леди Чарнвуд, вздохнув, поднялась из кресла:

— Не пускай сюда этих слюнявых псов, Паркер. Где твоя гувернантка?

— Мы заперли ее в каретной. Мы можем выйти погулять?

— Конечно, нет, — сказала леди Чарнвуд. — Вы должны оставаться на кухне, где тепло.

Уинифред появилась в дверях за спиной Паркера.

— Я присмотрю за ними. Пусть немножко погуляют в саду.

— Может, мне пойти с вами? — спросил Элдберт. — Паркер, ты когда-нибудь охотился за сокровищами?

— Ужин подадут через два часа, — сказала леди Чарнвуд, явно обрадовавшись предложению Уинифред и Элдберта. — Я хочу, чтобы все были за столом вовремя. Вы меня слышите, Элдберт?

— Давай посмотрим, найдется ли у твоего отца в кабинете компас, — сказал Элдберт, явно ее не слыша.

— Кто-то должен выпустить гувернантку из каретного сарая, — заметил доктор Томкинсон.

— Ты уверена, что не хочешь глинтвейна, Вайолет? — спросил Эмброуз. — У нас еще есть ромовый пунш и лимонад, если хочешь.

— Я, пожалуй, выпью лимонаду.

— Что за божественный запах? Это, случайно, не сладкий пирог с изюмом и миндалем? — спросил Кит.

— У нас есть еще и жареная индейка, и оленина, и пудинг с изюмом, — сказала леди Чарнвуд.

— Что это за грохот доносится из каретной? — спросил доктор Томкинсон.

И вдруг разом Кита накрыло теплой волной. Он подошел к окну. Элдберт решительными шагами мерил сад. Впереди бежали мисс Хиггинс, Элси, Лэндон и Паркер. Кит засмеялся и обернулся, увидев, как привстала из кресла Вайолет. Она сама излучала свет и еще множество свечей, отбрасывая тени на темно-красные стены, окружали ее своим сиянием. Кит и Вайолет вместе смотрели вслед удаляющимся фигуркам, пока те не скрылись из виду за снежной пеленой.