– Здесь? – Грязь вокруг поднималась почти что до колен. Она просто утонет тут, и никто ее даже не найдет. – Где здесь?

Через раскисшее от грязи поле к ним приближался отряд уэльских солдат. Все были вооружены.

– Стоять! – выкрикнул один из них, и все мужчины и женщины резко замерли, и их пистолеты указали точно на библиотечную делегацию. – Отпустите всех, кто не является членом вашей делегации! У вас тридцать секунд на выполнение наших требований!

– Оставь ее здесь, – повторил профессор Вульф.

– Я не могу!

– Ты должен, Джесс. – Голос Вульфа вдруг стал мягким. Добрым. – Они убьют нас всех, если ты этого не сделаешь. Ты нарушаешь соглашение.

Джесс огляделся по сторонам, ища, куда можно было бы положить ребенка. И не нашел ничего. Ничего, что не было бы кровавой грязью.

– Я не могу, – прошептал он. Ему вдруг стало холодно, мороз пробрал его изнутри и окутал снаружи, и он не мог перестать дрожать. – Я не могу вот так просто…

– Пятнадцать секунд!

Профессор Вульф взял ребенка из рук Джесса и повернулся к уэльским солдатам, произнеся:

– Дайте мне поговорить с генералом Варлоу.

– Пять секунд, профессор! Опустите ребенка! Четыре! Три!

Вульф вскинул одну руку, призывая солдат перестать считать, и подошел к перемешанной ногами, кровавой грязи у самых ворот. Он положил ребенка на тело лежащей там мертвой женщины. Ребенок закричал и вытянул свои пухленькие ручки, отчего профессор Вульф замер в нерешительности, а потом нагнулся над малышкой. Джесс не видел его лица.

– Профессор! – выкрикнул уэльский командир. – Вернитесь к своим людям! Я хочу видеть браслеты у каждого на руке, прямо сейчас, иначе мы будем стрелять!

Один за другим студенты продемонстрировали свои запястья. Даже не думая о том, что он делает, Джесс последовал примеру остальных, однако не отвел глаз от профессора Вульфа, который до сих пор не сдвинулся с места и присел теперь рядом с ребенком.

– Профессор! – Этот голос принадлежал не уэльсцам. Этот голос раздался из-за ворот.

Вульф схватил ребенка и бросился к воротам. Между створками виднелась щель, потому что они до сих пор не могли плотно захлопнуться из-за застрявших там тел. Вопреки постоянным вздрагиваниям и свисту мотора, ворота по-прежнему оставались приоткрыты.

Места для ребенка как раз хватало.

Двоюродный брат Джесса Фредерик – окровавленный, раненый и каким-то чудом выживший – стоял на той стороне и протягивал руки.

Профессор Вульф отдал ему малышку. Она едва протиснулась в щель.

– Выбирайтесь любым способом, – сказал Фредерику профессор Вульф. – Поспешите. Я постараюсь занять их разговором сколько смогу.

Фредерик отступил, развернулся и убежал.

Послышался влажный щелчок, когда плоть и кости мертвых наконец поддались и ворота захлопнулись до конца.

Профессор Вульф повернулся лицом к уэльскому отряду и поднял руки. На запястье у него блеснул золотой браслет, и в глазах Джесса это выглядело почти как угроза, а вовсе не обещание сдаться.

– Вы обещали гарантировать нам безопасность, – сказал профессор Вульф. – Выполняйте свое обещание. Сейчас же.

Уэльский начальник не выглядел радостным, однако кивнул Вульфу, призывая его идти за ним, и повел свой отряд обратно в сторону передовой линии уэльских войск.

Раненые, окровавленные и изнеможенные, Джесс и его друзья поволокли ноги следом, запинаясь и поскальзываясь на грязи, держась друг за друга и поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Джесс внезапно осознал, как мало солдат капитана Санти выбрались из Оксфорда живыми. А он даже не знал имена погибших. Санти тоже был ранен, однако все же помогал идти одному из солдат, пока все перебирались в безопасное место.

«Удачи тебе, Фредерик», – подумал Джесс. Он не ожидал, что его кузен окажется их неудачливым спасителем и что заберет ребенка. Альтруизм не был фамильной чертой Брайтвеллов. Джессу оставалось лишь надеяться, что этот благородный поступок не будет стоить Фредерику жизни.

Со стороны уэльского лагеря раздались крики – душераздирающие, жуткие вопли, и Томас подскочил к профессору Вульфу.

– Что там такое? – спросил Томас.

Однако профессор Вульф только продолжил шагать, опустив голову.

– Отдан приказ нападать, – ответил Дарио, тяжело дыша, когда профессор Вульф так ничего и не ответил. – Начался штурм.

Отряды уэльских войск приближались. Толпа вооруженных солдат на повозках понеслась прямо им навстречу, и в первую секунду Джесс с ужасом подумал, что их сейчас просто задавят и затопчут в грязи. Однако несущиеся им навстречу свернули и проехали мимо, а вонючая грязь от колес разлеталась в разные стороны и покрывала их всех с головы до ног. Уэльские солдаты, проезжающие мимо, ликовали.

Джесс вскинул голову и увидел контейнер, пролетевший над их головами. Что-то яркое и горящее жуткого зеленого цвета внутри.

Контейнер приземлился прямо за оксфордской стеной.

И Оксфорд загорелся.

Шагающая рядом с Джессом Халила заплакала и закрыла лицо руками. Глен в изумлении замерла, уставившись на происходящее, когда новые бутылки и банки с греческим огнем полетели к цели и начали взрываться, охваченные потусторонними языками зеленого пламени.

– Рада, что вы выигрываете? – поинтересовался у Глен Джесс. Происходящее вызывало у него тошноту и злость одновременно, и он напал на ближайшего к нему.

Взгляд Глен встретил глаза Джесса. Она ничего не ответила. Развернувшись, она поспешила вперед по месиву грязи.

Обидев ее, Джесс почувствовал себя только хуже, чем прежде.

Нахмурившись, он пошел следом, ему оставалось лишь слушать вой, раздающийся вдалеке из-за оксфордских стен и означающий продолжение бойни.

Двое студентов и двенадцать солдат погибли.

Нам повезло. Повезло даже больше, чем вам хотелось бы, потому что я остался жив.

Уэльсцы отказались сопровождать в Эйлсбери, но, учитывая наши потери, дорога туда для нас слишком опасна. Мы вместо этого отправимся в Лондон.

Если вы когда-либо желали убедиться, что Библиотека кишит хладнокровными ублюдками, которые ценят книги больше, чем человеческие жизни, мы тому пример.

Я знаю, что кто-то предупредил вас о том, чтобы вы не возвращались в Эйлсбери. Вы лишь откладываете неизбежное, и в этой схватке вам не удастся победить. Советую вам найти другую.