Последние слова были ложью, но мне было больно осознавать, что мужчина жил полной жизнью, в то время, как я не могла справиться с собственными комплексами и эмоциями.

Воздух будто бы наэлектризовался. В синих глазах Ксавье сверкало пламя, способное спалить мое сердце. Чтобы сделать счастливой или, чтобы вновь растоптать?

Я выпрямилась на диване и убрала руку мужчины с колена. За окном послышались сирены. Помощь пришла.

Усмехнулась. Я не чувствовала за собой и отголоска вины. Моранси был гадким человеком. Если бы не он, возможно, мы бы с Делакруа были бы вместе. Хотя, вероятно, до поры, до времени. Всё равно он мне не доверял, так что… Закончилось бы ещё хуже.

– Надо бы спуститься, – пробормотала я.

Пальцы Ксавье сжали моё плечо. Я повернулась к нему.

– Не надо, – прошептал он, – Шарлотта. Между мной и Жас ничего нет. Давно, уже года два как. И было все пару раз…

Зато смотришь ты так на нее, будто бы вчера только виделись. Не как на очередную бабу для постели. Словно здесь что-то ещё. Глубже, тоньше, больнее…

– Я вроде бы сказала…

Мне не дали договорить, нежно заткнув рот поцелуем.

Глава 23

«Когда ум и страсть спорят

в нежном теле – из десяти

в девяти случаях страсть

непременно превозможет»

[Уильям Шекспир]

Минута…

Час…

Вечность…

Словно тону. Словно утопаю. Губы, руки, обнажённое тело. Я задыхаюсь, от его пальцев, скользящих по груди, от ощущения правильности, от ощущения нужды.

Поцелуй, казалось, длился вечность, за время которой я оказалась на коленях мужчины с расстёгнутой блузкой и приспущенным бюстгальтером.

Соски затвердели, из горла рвался стон наслаждения… Ксавье продолжал ласкать меня губами, руками, дыханием. Голова кружилась от давно забытых чувств. Хотелось раздеть его, полностью. Чтобы прильнуть к голой коже, впитать её запах, полностью погрязнуть в этом мужчине.

– Шелли…

Делакруа, оторвавшись от моих губ, провёл носом по щеке и слегка прикусил кожу.

– Я хочу, но не так… Уже говорил, – мужчина зарылся в моих волосах, тяжело дыша, – Ты для меня одна, навсегда. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. И ради этого, попридержу свой член в штанах.

Застонала и с неохотой слезла с колен. Поправила бюстгальтер, застегнула блузку и коснулась пальцами губ.

– Ты просто невыносим, – прохрипела я, – Зачем тогда заводишь, раз не даёшь обещанного?

Мужчина хрипло рассмеялся.

– А ты как думаешь?

– Интрига, – обиженно отрезала я,– Не доводишь дело до конца, значит, не начинай. А то придётся мне искать удовлетворение. А мне, знаешь ли, некогда ходить…

Я ахнула, когда ладонь Ксавье обрушилась на мою задницу.

– Я вроде говорил, чтобы…

– Да-да, – проворчала я, – Как обычно. Мужикам можно спать с каждой юбкой, зато женщина обязана ждать исключительно одни брюки. Дискриминация какая-то, не находишь?

Меня одарили злым ревнивым взглядом.

– Шелли… Вот когда разведёшься, тогда и поговорим. И не только. А сейчас дай отдышаться.

В кабинет постучали.

– Да? – громко спросила я.

Дверь приоткрыли, и показалась Алиса.

– Вы тут закончили?

Подруга покраснела. Закончили? А она что, заходила?

– Казанова?– проворчала я, – Любопытная ты зараза.

– Я только глазком. Просто скорая приезжала… Увезли твоих подопытных в больницу. Под капельницу.

– Лис, а сколько ты им в еду добавила?

– Эм, каждому по три таблетки.

У меня даже дар речи пропал. Да…От такого количества, действительно, только в больницу.

– Они спрашивали из-за чего вообще всё это?

Подруга хмыкнула.

– Спрашивали. Я сказала, что французы больно нежная нация и желудки у них слабые, да и вообще они какие-то болезненные… Но это к тебе не относится, – быстро добавила Казанова.

Я рассмеялась.

Алиса замялась в дверях.

– Там Арти приехал… И я… В общем, не хочу с ним сейчас видится.

Закатила глаза. С этого и надо было начинать.

–Казанова… Сейчас к нему пойду и, наверное, домой.

–Шелли, там это… Девица ждёт.

Повернулась к Ксавье и равнодушно передала, что его «ожидают». Мужчина хмыкнул.

– Пусть ждёт. Меня волнует иной вопрос… Когда я смогу познакомиться с дочкой?

Мне хотелось треснуть его. Блин, когда я скажу! Вообще, хотела предложить сегодня, но эта Жасмин и блондины испортили настроение. Хоть я и повеселилась немного.

– Завтра. С утра, чтобы был у меня дома. Поедем развлекаться. Будешь моим другом из Парижа и ради бога не говори непристойностей, Катя прекрасно понимает по-французски.

– А ты забавная, когда злишься, – он провёл рукой по моим волосам, – Я снова твёрдый, детка.

– Сам ты…Детка, – прошипела я и пошла к Алисе.

******

Арти стоял на улице у машины. Модные очки украшали его лицо и, несмотря на осеннюю погоду, смотрелись очень даже симпатично.

Как только он меня увидел, сжал кулаки и пошёл на встречу.

– Где эта пришибленная?

Я ахнула и слегка стукнула Арти по плечу.

– Ты о моей подруге говоришь, муженёк,– возмутилась я, – Имей совесть отзываться о женщине, с которой ты спал с уважением. Особенно, если она подруга твоей жены и будущая девушка. Если, конечно, не наломаешь дров.

Арти снял очки и посмотрел на меня. Покачал головой.

– Твоя, Казанова не отвечает на звонки, сообщения и игнорирует. Так что, мне прям и хочется…

Хихикнула.

– Розгами? Со всей силы?

Артур хмыкнул.

– Скорее она меня и по шарам. Я даже до розг не успею добраться.

Я сделала пару шагов назад и осмотрела Артура. Ржевский был хорош. Тёмно-коричневое модное пальто со стоячим воротником. Под ним виднелись узкие чёрные брюки и лакированные туфли. Образ дополнял клетчатый шарф, очки и «свежая» причёска. А он подготовился к встрече-то.

– Ну?

– Не ворчи, – улыбнулась я, – Арти, да ты красавчик!

– Рад, что ты оценила, – процедил он сквозь зубы, – Шелли, где эта оторва. У меня мозг уже кипит донельзя.

Вздохнула.