Порой кажется, что поезд жизни движется прямо на тебя. Едва не сбивает с пути и даёт тот самый миг, когда стоит задуматься. Стоит ли игра свеч?

Я смотрела, как мужчина всей моей жизни играет с дочерью, что-то ей рассказывает, показывает какие-то фотографии. А я стою в сторонке, облокотившись на дверной косяк, и задумчиво наблюдаю за такой по-семейному домашней картиной. Мне было слегка неприятен факт вхождения Ксавье в круг общения Кати. Нет, я согласна, что Делакруа имеет полное право на знакомство и дальнейшее участие в жизни ребёнка, если на то есть его желание. Но за все года я привыкла думать, что Артур отец Екатерины. И это настолько было ново видеть того, на кого моя кровь и плоть похожа, как две капли воды. Волосы, глаза, лоб… Улыбка только моей была.

За окном продолжал поливать дождь, и мы с Ксавье решили никуда не ездить и побыть дома. Поиграть, заказать что-нибудь из суши-бара.

Катя же только обрадовалась такому повороту. Ей мужчина подарил навороченную куклу и большую книжку сказок на французском. Сказал, что специально привёз из Парижа. После этих слов, мне захотелось его стукнуть. Факт, что за нами следил детектив, нервировал, бесил и заставлял где-то глубоко в душе томиться тому чувству, которое я безуспешно пыталась вырвать из сердца.

Сомнение. Нет ничего хуже этого состояния. Оно медленно разлагает на части, ибо мечешься между одним выбором и другим. Мне надоело это чувство. Я уже ничего не знаю. Мне хочется верить, но так страшно. А ещё Катя… Она такая маленькая. Как она воспримет наш с Арти развод? Примет ли Ксавье, как… Как кого? Своего отца или моего мужчину? А если ничего не получится, то не только моё сердце будет разбито. Но за своё я уже не так волнуюсь. Главное, мой ребёнок.

В дверь позвонили, и я оторвалась от созерцания непривычной семейной картины отца, играющей с дочерью.

– Я открою, – Ксавье неожиданно подскочил и ринулся принимать «заказ».

Слегка была удивлена, потому что в прошлом он не спешил что-то сделать. Наоборот, выполняли приказы другие. А Делакруа лишь давал распоряжения, даже в таких мелочах.

Входная дверь захлопнулась. Дочка поднялась на ноги и хитро улыбнулась мне.

– Мама, а мне он нравится. Он такой красивый, правда, носатый.– С умным видом проговорила девочка.

Я не удержалась и рассмеялась. Ксавье подошёл ко мне сзади.

– Кэти, я говорил, что у твоей мамы очень красивый смех? – незаметно для дочери, мужчина провёл рукой по моей спине. Даже сквозь халат, чувствовала посыл жара. Это было волнующе…

– А ты мне что-нибудь купил?– подумав, спросила дочь.

– Катя, – строго начала я.

Ксавье выступил вперёд и присел на корточки.

– Солнышко, не думаю, что твоя мама будет в восторге от тонны шоколада. Но мы можем её уговорить, – заговорщицки прошептал мужчина и что-то сказал на ухо малышке.

Делакруа выпрямился и взял дочку за руку. Они оба посмотрели на меня таким умоляюще-наглым взглядом, что я не удержалась и закатила глаза, растягивая одно-единственное слово: «Ладно».

Время тянулось неимоверно медленно. Мы сидели втроём на кухне и кушали. Время было уже обеденное, за окном хмурилось небо, оповещая, что с минуты на минуту будет дождь. А может, ещё и гроза.

Катя тёрла глаза, видимо, наигралась. Да и погода располагала ко сну. Я сама бы сейчас легла бы в постельку.

Телефон завибрировал и я вскрикнула. Вот такие неожиданные моменты заставляют биться чаще. Что уж говорить…

– Ржевская, – ответила я на незнакомый номер, – Да что вы говорите! Почему это я вам что-то должна? У меня французский ресторан, а не показ модных проституток. Вы что там, озверели все? Вот как себе это представляете? Ах… Помещение вам понравилось? Столы хотите убрать и устроить там свой…А не пойти ли вам лесом к русской бабе Яге? Она быстренько вас того… Оприходует!

Со стуком положила телефон на стол. Закрыла глаза и начала считать до десяти. Катя знала, что так мама успокаивается, и поэтому сидела молча. Какая же она у меня умница.

– Кто тебе докучает, что ты так нервничаешь и ругаешься? – задумчиво спросил Ксавье, суя в рот ролл.

Хмуро на него взглянула. Его глаза меня завораживали, но в груди всё ещё осталось толика возмущения и раздражение.

– Какой-то модельер звонил. Я так поняла, что хотел договориться о показе мод в моём заведении. Только вот, его не научили, что при переговорах желательно соблюдать субординацию и вежливость. И хамить необязательно… О! И говорить, что я должна делать, а что нет. Разозлил, блин!

Выдохнула и отпила из бокала воды.

– Мамочка, а можно посмотреть мультик и шоколадку?

Сластёна моя.

Улыбнулась, протянула руку и, погладив голову дочери, нежно проворковала:

– Конечно, малыш, беги. Давай только десять минут, пока мы кушаем и спать.

Катя слезла со стула, чмокнула меня в щеку и побежала.

– Она такая красивая. На тебя похожа. Сильно, – сдавленно произнёс мужчина, – Знаешь, какие чувства я испытал, когда детектив сообщил, что у тебя есть ребёнок? Я злился так сильно, что хотел твоему дружку рожу начистить и натянуть на …

– Делакруа, – прошипела я.

– А потом, месье Боре показал мне фотографии Кати, документы из роддома и я всё понял… Тогда уже мне хотелось в сотый раз отвесить самому себе подзатыльников. Столько лет о тебе собирали сведения и по моей дурости ничего мне не докладывали. И я узнал о существовании дочери совсем недавно.

– Хорошо, что вообще узнал, – пробормотала я.

– Шарлотта, я не оправдываю своих действий, слов. Нелегко переступить через себя, всё взвесить и поменять всю жизнь. Начать с нуля, хотя к тому, что я имел, шел годами, обдирая пятки в кровь. И не только.

Хмыкнула.

– Всё познаётся в сравнении, – продолжил мужчина, – Для меня не имеет смысла иметь особняки, бизнес, если вас нет в моей жизни.

– Знаешь, от владения борделя я бы так и так воздержалась бы, – усмехнулась я, – Так что не надо говорить, что ты сделал это для меня. В первую очередь для себя, хотя вероятно, тебя подвигла совесть и чувство вины.

Я отодвинула от себя тарелку, чувствуя, что наелась. Подняла глаза и натолкнулась на взгляд задумчивого Ксавье.

– Знаю, что пройдёт много времени, прежде, чем ты мне поверишь. У меня есть надежда… И я буду бороться.

– Я не хочу снова наступить на грабли. Теперь мне есть, что терять и кого защищать.

Мужчина встал и отнёс грязную посуду в раковину. Облокотился руками об стол. Я видела, как напряжение охватывает его спину, руки…

– Ксавье?

Я поднялась и подошла к нему.

– Думаешь, мне легко проворачивать тот год в памяти, вылавливая каждое мгновение, когда я вёл себя по-свински? Когда брал тебя против воли, когда унижал, когда оскорблял? Да ни хрена подобного! – Делакруа повернулся ко мне и схватил за руку, – Я не понял даже того, что лишил тебя невинности. Хотя на тот момент, это ничего бы не изменило. Я тебя хотел. И моё желание было первостепенным. Марко пытался вправить мозги. Мол, зачем мне такая неиспорченная девочка. А я… Знаешь, что сделал я?– его голос перешёл в хрип.