Через минуту монстр зевнул так широко, что нижняя челюсть едва не выскочила из суставов.

— Скучища! Долго еще?

— Часа полтора, — ответил Миша.

— Что?! Полтора часа этой тягомотины? Ты хочешь, чтоб я умер?

— Потерпи. Дальше горы будут. В горах интересно.

— Интересно на хоккее во время драки, — парировал Йорик. — А здесь тягомотно. Давай поскорей совершим какой-нибудь подвиг и махнем к морю, туда, где девочки в открытых купальниках.

Милиционер хмыкнул.

— До подвига еще далеко. Думай пока, чем девочек кадрить будешь.

— Не могу думать. Сдохну я. Когда уже этот чертов портал?

— Откуда я знаю?

В это время злодеи пытались хором переспорить одного из собратьев — жилистого лысого старикана с зычным голосом.

— Говорю вам, надо еще раз проверить, прямо сейчас! — трубил старикан на весь вагон.

— Дмитрий Андреич, как вы себе это представляете? — увещевала Люба. — Ну не при людях же!

Дмитрий Андреич скривился.

— Ха! Не при людях… Можно выйти в тамбур, если для вас это так важно. Мы проедем сто километров, а вдруг проскочим? Я настаиваю на постоянных замерах!

— Но ведь Борисыч по наклонению стрелки вычислил, где примерно может находиться пор… сами знаете что.

— Тоже мне, Менделеев, — фыркнул старик. — А я не верю…

— Дмитрий Андреич, заткнись, а? — попросили сразу несколько голосов.

Холмы все росли и росли, и вскоре дотянулись до небес. Поезд вполз в узкую долину между двумя зелеными отрогами.

Злодеи зашевелились, принялись стаскивать с багажной полки чемоданы с пожитками.

— Готовься. Похоже, скоро выходить, — шепнул милиционер Йорику, задремавшему на дне сумки.

Автоматические двери распахнулись, выплюнув на раскаленную платформу два десятка пассажиров. Миша огляделся. Справа тянулось шоссе, за ним вздымались покрытые деревцами покатые склоны. Ближние горы выглядели очень уютно. Они казались игрушками из зеленого плюша на фоне заснеженных синих пиков, пронзавших небо далеко на горизонте. Слева за железной дорогой виднелась запруженная плотиной голубая река, а дальше снова поднимались горы.

Злодеи сгрудились у выхода с платформы. Разинув рты, они вертели головами на триста шестьдесят градусов, стараясь не упустить ни единой детали бесконечно прекрасного пейзажа.

На другом конце платформы то же самое проделывали Миша и высунувшийся из сумки Йорик.

— Красота! — выдохнул череп. — Подумать только, до этого момента я думал, что Москва — прекраснейшее место на Земле.

— Это я так думал, — заметил милиционер. — Нечего красть чужие воспоминания. Верней, я думал, что прекраснейшее место на Земле — клетка с павлинами в тамошнем зоопарке. А еще — ларек с мороженым и Детский Мир. Что поделаешь, меня возили в Москву в семь лет.

— Ой-ой-ой, — буркнул череп. — Его воспоминания, его воспоминания! Жадина. Мог бы и поделиться. Альтер эги, как-никак.

— Ладно, забирай, — усмехнулся Миша. — Эй, гляди, наши дружбаны куда-то поскреблись.

Злодеи пересекли шоссе и углубились в узкую тенистую долинку между двумя склонами. Выждав несколько минут, милиционер двинулся следом.

Идти было тяжело. Усыпанная камнями тропка становилась все круче. Едва Мише начинало казаться, что он достиг вершины, тропинка делала поворот, и вдруг взбегала на очередной склон, по которому предстояло карабкаться еще сотню-другую метров.

Йорик крался где-то впереди, выслеживая чертопрыщенцев. Время от времени он возвращался и докладывал обстановку.

Люба с подопечными вели себя как потерявшие след гончие. Они бестолково кружили по горам, то и дело запускали заклинание, указывающее на портал, и сворачивали в самых неожиданных направлениях.

— Пустоголовые обезьяны! Козлы безрогие! — возмущался Миша всякий раз, когда Йорик сообщал, что злодеи опять промахнулись. — Стадо дилетантов. Слушай, альтер эго, может предложить им помощь? А то до ишачьей пасхи будем искать треклятый портал.

Череп с подозрением глянул на милиционера.

— Решил сделать карьеру Ивана Сусанина? Валяй, только сначала оставь меня в каком-нибудь кишлаке. Что-то не хочется подыхать с голоду в диких горах. Я и так тощий — лапы да кости.

— Ну тебя, — обиделся Миша. — Я, между прочим, когда-то спортивным ориентированием занимался.

— На мне опытов не ставить! — отрезал Йорик.

Тем временем в стане врагов назревал бунт. Пожилой Дмитрий Андреич плюхнулся на огромный покрытый черно-желтым лишайником валун и заявил, что не двинется с места, пока не отдохнет.

— Мы четыре часа шастаем по горам, как кошки, — зудел он, — и где же эта дыра в небе? Я говорил, надо искать на равнине. Но нет же, ни одна зараза меня не послушала.

Снова двинулись в путь только через полчаса, да и то лишь после того, как взбешенная задержкой Люба подхватила рюкзак и в одиночку полезла на склон.

Весь остаток дня прошел в бесплодных поисках. Люба то и дело щелкала замком Гереморова Боекомплекта. Под аккампанимент волшебной мелодии указующее заклинание исправно выбрасывало в небо разноцветные стрелки, но показывали они всякий раз в другую сторону. Злодеи уныло поворачивали в новом направлении, а зловредный Дмитрий Андреич проклинал все на свете — от волшебных порталов до ушлых масонов, из-за которых он забыл купить на вокзале сигареты. Чтобы задобрить старика, Люба делилась своими, доставая их из мятой пачки, которую всякий раз машинально пыталась открыть сбоку — как портсигар. Стальной «скорпионий хвост» в губе печально висел жалом вниз.

Темнело.

Чертопрыщенцы остановились на ночлег на небольшой уютной поляне, на краю которой стояло высохшее дерево, задушенное мощными лозами дикого виноградника.

Ночь черной лавиной катилась с дальних гор. Миша и Йорик едва успели подобраться к лагерю злодеев настолько близко, чтобы можно было следить за тем, что там творится. Они залегли на скальной площадке метрах в восьми над поляной, на которой расположились Люба и K°. Край уступа порос травой и хилыми фисташковыми кустиками, так что милиционер и череп могли наблюдать за происходящим, не боясь, что их обнаружат.

Небо стремительно меркло. Любины подопечные натащили сучьев, и юный черноглазый сектант Артур запалил костер. Жаркое трескучее пламя взметнулось к чернеющим небесам, окрасив все вокруг в рыжий и желтый цвет.

— Слушай, это ведь юг? — прошептал Йорик, когда налетевший ветер поднял в воздух и забросил на площадку несколько угольков от костра.

— Юг, — коротко ответил Миша. Он сидел на корточках, обхватив себя руками, и зачарованно глядел на угли, которые почти мгновенно потухли, испустив последние струйки ароматного дыма.