Метр, еще метр… Миша спускался предельно осторожно. При малейшем шуме вжимался в серый склон, делаясь похожим на гигантский наскальный рисунок.

Достигнув поляны, милиционер юркнул за огромный слоистый камень и затаился.

Лагерь спал. Свернувшись калачиком между корней дерева, мирно посапывал часовой. Оглушительно храпел Вася. Гигант улегся ногами к костру, и бритая голова казалась укрытым тенью круглым валуном. Рядом разлеглись остальные злодеи.

Миша поднялся из-за укрытия и шагнул к костру. Люба лежала совсем недалеко. Во сне она походила на шкодливого ангела, затеявшего какую-то каверзу.

Мертвая тишина. Даже сверчки умолкли. В свете костра неподвижные фигуры чертопрыщенцев казались странными нагроможденьями камней. Миша сделал два коротких шага, еще шаг, и… Раздался тихий щелчок. Повернувшись на звук, Миша замер от ужаса: Васина голова отделилась от туловища и, продолжая храпеть, медленно поползла во тьму. Зацепилась за что-то, тихо выругалась и поползла дальше. Вася дернулся, его закутанное в спальный мешок безголовое тело стало приподниматься над землей. Из мешка выпросталась волосатая лапища и принялась судорожно шарить в том месте, где только что находилась оторванная башка. Миша вцепился зубами в кулак, чтоб не заорать. Сумка, негромко брякнув, съехала с плеча на траву.

— Уперли! — выкрикнул вдруг безголовый. — Уперли, козлы!

Ноги милиционера подкосились. С тихим «Твою мать!» он опустился на землю. В этот миг Миша хотел только одного: пусть клапан спального мешка так и останется закрытым, чтоб не видно было окровавленный обрубок над плечами.

Мертвец в стремительном рывке схватил-таки голову и потянул к себе.

— Хъохиа хахоуый! — замычала башка, упираясь.

— Я те дам! А ну стой! — рявкнуло тело.

— Уоу ахкаахау! — взвыла голова, сдавая позиции.

Весь лагерь уже был на ногах. Щурясь спросонок, злодеи с ужасом взирали на поединок мертвого тела и головы. После короткого мига равновесия, когда неизвестно было, чья возьмет, покойник, напрягши последние силы, рванул к себе свое бывшее имущество.

Что-то промелькнуло в воздухе, и возле самого костра на землю плюхнулся человеческий череп на кошачьих лапах, сжимавший в зубах лямку небольшого круглого рюкзака. Из разорванного брезентового бока выскользнул круг копченой колбасы.

— Ты?! — донеслось сквозь оглушительный треск. Не справившись с застежкой, Вася разорвал спальный мешок. Налитый кровью глаз уставился на Йорика сквозь обрамленную ватином дыру. — Да что ж это такое! Ты почему на холме не сдох, свинья?!

Йорик вцепился лапами в колбасу.

— Мое! Не трогать! Рожи расцарапаю!

— Бейте его, братья! — завопил гигант. — Бей ворюгу! Бей мосла бесноватого!

— Бейте! — подхватили остальные. Все, включая Любу, выбрались из мешков и, вытянув руки, двинулись на монстра будто шайка голливудских зомби.

Йорик ухватил колбасу зубами и припал на передние лапы.

— Уоы ахкаахау!

Было ясно, что череп умрет, но добычу не выпустит.

— Банзай! — заорал Миша, срываясь с места. Белобрысой молнией он промчался мимо чертопрыщенцев.

— Держи! — взвизгнула Люба. Двое мордоворотов кинулись следом, но сшиблись лбами и рухнули на камни как половинки расколотого молнией дерева.

В три прыжка милиционер преодолел расстояние до Любиного спального мешка. Девушка зажмурилась, чтобы не видеть, как Миша выхватывает из-под клапана золотую коробочку.

Молодой человек повернулся спиной к дереву. Щелкнул замок.

— Вот теперь — то что надо, — промурлыкал милиционер. В руках зашелестели пергаментные листки инструкции. — Ну что, козлы безрогие, ща я вас в тараканов превращу.

Чертопрыщенцы окаменели. В отсветах костра их лица казались масками ужаса из реквизита древнегреческого театра. Полнейшую тишину нарушало лишь потрескивание пламени да торопливое чавканье — Йорик приканчивал второй батон колбасы.

Миша рассмеялся.

— Расслабьтесь, шучу. Буду я еще из-за вас грех на душу брать. Но если хоть кто-то шевельнется, пусть пеняет на себя. Стойте, как стоите. Йорик, хорош обжираться, дуй сюда!

Милиционер отступил к дереву и обвил рукой ствол виноградника. Череп не двинулся с места.

— Йорик, ты что, оглох? Давай скорей, я заклинание начинаю читать.

Миша начертал на крышке Боекомплекта первую огненную руну.

Позади между корнями дерева что-то задвигалось. Над землей поднялась жилистая стариковская рука, сжимавшая биту. Милиционер ничего этого не замечал — щурясь, он вглядывался в инструкцию.

Возле костра, забыв обо всем на свете, череп на кошачьих лапах уплетал колбасу.

— Йорик, черт тебя…

Снизу что-то ударило по рукам. Боекомплект подпрыгнул и, прочертив в воздухе золотую дугу, шлепнулся на землю.

— Ага! — завопил Дмитрий Андреич голосом Карабаса Барабаса, заставшего Пьеро за кражей денег из кассы.

— Держи! — крикнула Люба.

Миша рванулся к Боекомплекту. Кто-то подставил ногу. Ступни оторвались от земли. На краткий миг молодой человек почувствовал себя подбитым самолетом. Летящим, падающим…

Он пропахал по гальке метра два и остановился, уткнувшись носом в Боекомплект.

— Сука!!! — захрипел кто-то, плюхнувшись рядом. Чужие растопыренные пальцы почти касались заветной коробочки.

— На тебе! — милиционер, не глядя, махнул кулаком. Клацнуло — должно быть, угодил в челюсть. Миша вытянул руку. Золотая коробочка сама легла на изодранную ладонь, пальцы сомкнулись на холодном металле.

— Что, съели?! — торжествующе заорал молодой человек. — Вот вам Заззу! Щас наколдуем.

Милиционер метнулся обратно к дереву. Дмитрий Андреич отшвырнул биту и, скуля, бросился прочь. Откинув крышку Боекомплекта, Миша начертал руны. Правой рукой обвил виноградную лозу.

— Иззаноор мпаронор праа грасс!

Вырвавшийся из волшебной коробочки ослепительный зеленый луч ударил в виноградник. Послышался треск, стон, и Миша вдруг почувствовал, как дрожит тонкий ствол, наливаясь неведомой силой. Еще мгновенье, и виноградник пустился в рост. Сначала чуть заметно, а потом все быстрей и быстрей он двигался вверх, забираясь все выше и выше. Ствол утолщался, как будто что-то распирало его изнутри.

Чертопрыщенцы обступили Мишу со всех сторон, но подойти не решались. Они молча таращились на заколдованный виноградник со смесью ужаса и детского восторга.

— Ну все, пока! — крикнул Миша. — Мой поезд отходит.

Ухватившись за толстый ствол, он взмыл над землей на два метра. И вдруг…

— Эй! — крикнул гороподобный Вася. — Дружбана забыл!

Правой рукой гигант поднял за лапу безвольно обвисшее тело Йорика. Левой Вася сжимал треугольный камень с острыми краями. Виноградник вырос еще на полметра.