— Куда так много?

— Ты будешь удивлена, крошка. Я должен тебя подготовить, — самоуверенно усмехается Алекс.

Мои стоны превращаются в полифонию эха и отскакивают от стен. Сквозь опущенные ресницы, я вижу себя в отражении.

Его мощную спину.

Мои пальцы в светлых волосах уже небезупречного блондина со шрамами. Подпрыгивающие сиськи от ритмичных движений бедрами и всем телом. Хочу, чтобы он видел то же самое, когда я сяду верхом на его член.

— Я не могу больше, Алекс. Я хочу большего, — признаюсь я, постоянно балансируя на грани между пиком эйфории и бесконечным его предвкушением.

— Насколько? — сгибая пальцы внутри, Хоуп начинает таранить точку, стимуляция которой вызывает постыдный поток влаги и хлюпающих звуков. — Черт, так горячо, Ри.

— Очень сильно…

— Наши желания совпадают, — Алекс поднимается, и, поддавшись порыву, я ныряю ладонью в его брюки. На меня словно ушат ледяной воды выливают. Коленки подкашиваются. Все словно в первый раз, эмоции накрывают лавиной, и даже теряюсь, забывая, как действовать и доставлять удовольствие. Хотя меня точно едва ли можно назвать «невинной».

Но кажется, Хоупу это мое амплуа только нравится.

— Давай не будем терять время, — Алекс обхватывает мое бедро, приподнимает его. Сгибает ногу в колене, чувственно лаская кожу, поглаживая. По глазам вижу, как ему нравится просто прикасаться ко мне. Просто ощущать. Тот самый случай, когда прелюдия куда волнительнее, чем сам секс.

Пока он накрывает свой ствол защитой, у меня есть достаточно времени, чтобы оценить его внушительные размеры.

Неотрывно глядя мне в глаза, Хоуп направляет напряженный член внутрь и осторожно, сантиметр за сантиметром вводит на всю длину.

Я таю от нахлынувших каскадом ощущений, обхватывая его еще крепче. Замираю, привыкая к нему.

— Ты охуительно горячая, — шепчет Алекс. — Внутри тебя чертов рай.

— Я бы не отказалась, если бы ты отвез меня в рай. Прямо сейчас, — прошу у него я, приглашая к активным действиям.

Голова моя напрочь отключается после этих слов. В моменте, я не запоминаю ничего, кроме ослепительно сладких ощущений. Хоуп каждый раз доводит меня до вскриков, и меняет позицию, в которой адская пытка начинается заново. Долгая пытка. Он словно, сдерживает себя, не собираясь приходить к финишу раньше меня, и это дорогого стоит. Я всей кожей ощущаю, насколько ему важнее факт моего удовольствия, чем своего. И я не думала, что секс с таким мужчиной, может быть куда лучше, чем секс с эгоистом и закоренелым нарциссом-манипулятором.

Но я все равно не могу…не могу отпустить себя. Словно ладонь Дэниела все еще держит за горло, сжимает и душит.

— Ты моя, только моя. Я никому не отдам тебя, Ри, — голос Алекса врывается в мои мысли. Сама не замечаю, как оказываюсь сверху на нем. Опускаюсь на его вздыбленный член, стирая до боли колени. Хоуп сминает мою грудь широкими ладонями, пока я опираюсь руками на мужскую грудную клетку.

Глаза в глаза.

Твердость пола, неудобство, пыль и зеркала не так важны сейчас, как этот мужчина.

Сильнее хватаюсь за его плечи, пока его рука скользит по моей талии, пояснице…наконец, слегка шлепнув, он впивается пальцами в мои бедра. Чуть не кончив только от этого действия, я начинаю сама объезжать его, не отводя взгляда от мужского лица.

Я так скучала по эмоциям…по настоящим эмоциям. И Алекс показывает мне их, наполняя сполна. Я вижу, насколько он кайфует, когда я трахаю его, скользя бедрами по его телу. Регулируя темп, глубину и точку внутри, нуждающуюся в давлении его головки.

Черт, сейчас…

— Даа, еще немного…черт, да, — хнычу я, содрогаясь всем телом. До проклятых слез, до вскрика, до того, что не могу контролировать себя, и бьюсь в сокрушительных и сладких судорогах на нем сверху, пока Хоуп удерживая меня за бедра, изливается внутрь.

Мой всхлип и его хрип превращается в песню двух голодных хищников, но нам глубоко плевать…эти ощущения будет трудно побить. Даже Кингу.

Алекс сгребает меня в охапку, лаская кончиками пальцев поясницу, спину, волосы. Он до сих пор во мне, и мне хочется заморозить этот момент…спрятать в коробку с воспоминаниями.

— Ты охрененно прекрасна во время оргазма, — тихо признается Хоуп. — В жизни не видел ничего горячее.

— Я давно такого не испытывала, — делюсь откровением я.

— Давно? — его брови автоматически сдвигаются к переносице.

— Никогда, — выдаю я. И это правда.

Это был какой-то особенный оргазм, другой, не похожий на предыдущие. Я чувствовала его на сто процентов, беспрерывное участие Алекса во всем процессе. Безусловную отдачу в каждый момент времени, и ни единого действия, направленного только на самого себя.

Не могу представить, что такой прекрасный момент может быть раздроблен о скалы реальности. Но именно это и происходит, потому что мы с Алексом выпадаем из эротического забвения, благодаря звукам тяжелых шагов и специфического эха:

— Где они? Вы говорите, сюда проникли двое? — по одному только тону голоса, я могу узнать полицейских.

— Да, исчезли в лабиринте.

О, черт. Только не говорите, что это правда, полиция.

— Тебе надо идти, крошка. Одевайся, — шепчет Алекс, бегло целуя меня в лоб. Я подскакиваю, начинаю суетиться, ощущая, как мысли все сильнее путаются. Еще и ноги дрожат после оргазма. Черт. Не верю в реальность происходящего. — Надо сматываться отсюда.

Через минуту, мы же полностью одеты, пусть и совершенно не готовы к передвижению. Ныряем в глубины зеркального лабиринта, пытаясь отыскать выход, держась за руки.

Сердца поют в унисон: гулко, громко, на разрыв. Наши губы трогают безумные улыбки, пальцы мягкими движениями поддерживают друг друга. Эта романтическая идиллия нарушается голосами приближающихся полицейских. Замираю, когда кто-то резко хватает меня за плечи, отрывая от Алекса.

— Нет! Отпустите! — вскрикиваю инстинктивно, протягивая руку к Хоупу, также взятого в плен. В отличие от меня, ему удается отбиться от легавых, и вырвать меня из их хватки. Боже, что он делает? Его посадят в тюрьму.

— Беги, Эрида, — бросает мне он, хватая за руку и толкая в один из коридоров лабиринта. Я мгновенно теряюсь для взоров полицейских.

— Руки за голову! — вздрагиваю от жестокой команды. Следом за ней идет звук мощного удара по телу. — Вы не читали, что написано на таблице у входа? — рявкает один из мужчин.

Обхватывая плечи ладонями, я продолжаю бежать по лабиринту, ощущая, как отдаляюсь все дальше и дальше от места, где Алекса подвергли пытке и экзекуции.

Очевидно, что эту ночь он проведет в тюрьме. И он сделал все, чтобы я не ночевала там вместе с ним.

Дэниел