а без лыж в районе действий корпуса нет аэродрома. В общем меры ВВС принимают.

2. Ориентирую в обстановке: 43-я армия в 9 км от Малоярославца, наступает вдоль Варшавского шоссе. 49-я армия в 7 км юго-западнее Малоярославца, наносит удар на Ильинское. 50-я армия обложила калужскую группировку; часть сил армии двигается на Вашем правом фланге. Увяжите их действия с действиями кавкорпуса…

3. С авиадесантом на Юхнов начало плохое — пошли и не пробились, сбросили только 64 человека с четырех кораблей. От выполнения пока не отказались.

4. Вы действуете правильно. Хвалю Вас и корпус перед т. Сталиным. Думаю, что не зря. Ваш способ по захвату Юхнова должен быть следующий:

Прочно закрыть все пути отхода противника в районе Юхнова.

Прочно закрыть все пути подхода с запада. Имейте тесную связь с генералом Голиковым и тяните стрелковые дивизии в Сухиничи, Мосальск для заслона…

Неплохо было бы одну легкую кавдивизию бросить на захват района Чипляево, Занозная, Милятино. Это большой железнодорожный узел, тут для вас богатая добыча.

Я думаю, что Вам нужно также тянуть быстрее вперед части генерала Болдина и привлечь их для закрытия путей отхода противника.

За связь я Вас ругаю. Вы ничего не доносите. Передавайте на У-2 до Тулы, от Тулы до КП фронта по проводу. Поймите, что мы обязаны докладывать ежедневно Верховному.

Жму руку. Привет всем боевым друзьям!

Жуков.

16

Положение немцев в районе Калуги стало критическим. С фронта их упорно теснила 50-я армия генерала Болдина, а правый фланг и тылы громили гвардейцы Белова.

Прикрываясь сильным арьергардом, фашисты начали отходить на запад. Однако под нажимом советских войск этот отход вскоре превратился в бегство.

30 декабря бойцы 50-й армии полностью очистили от врага Калугу. Освобожден был важный узел дорог, крупный промышленный и административный центр. Советский народ получил хороший новогодний подарок!..

В штабе корпуса о новогоднем вечере позаботился Алексей Варфоломеевич Щелаковский. В селе Подкопаево нашли избу, не пострадавшую при бомбежке. За околицей срубили пушистую елку. Украсили ее ватой и цветной бумагой. Старую куклу кто-то преобразил в Деда-Мороза.

Стол был накрыт праздничной белой скатертью. Для каждого приглашенного — прибор: возле тарелочки нож, вилка и ложка. Особенно приятен был этот комфорт людям, вырвавшимся ненадолго с передовой. Простуженные, хриплые, с обожженными морозом лицами вваливались они в комнату, принося с собой запах дыма и конского пота. А потом, умывшись и причесавшись, размягчались, оттаивали душой: видели перед собой не пожарища, не окоченевшие трупы и кровь на снегу, а цветы в вазе и улыбающихся официанток в белых фартучках с кружевами.

Даже Павел Алексеевич, не любивший такие церемонии, был доволен: разрядка людям.

Первый тост — командиру. Белов предложил выпить за то, чтобы Новый год принес большие успехи в борьбе с врагом. Потом, по инициативе комиссара, обмыли новые звания: Павел Алексеевич стал теперь генерал-лейтенантом, а Николай Сергеевич Осликовский — генерал-майором. Не забыли чокнуться и за женщин, подготовивших этот праздник.

Посидев за общим столом, Белов и Щелаковский оделись и пошли к себе на квартиру. Улицы были безлюдны, хотя кое-где за темными окнами слышались голоса. Встретился патруль — в новогоднюю ночь охрана штаба была усилена.

— Ну, Павел Алексеевич, что скажешь о женщинах? — спросил Щелаковский.

— О каких?

— За которых пил.

— Обыкновенные, — пожал плечами Белов.

— Приятно, когда чувствуется рука хозяйки? И аккуратно, и чисто, и вообще… А у нас на всю командирскую столовую одна официантка. Только тебя, меня да Грецова успевает обслуживать.

— К чему клонишь, комиссар?

— Толковые кандидатуры есть, командир. Эти женщины, которые сегодня Новый год обеспечивали, они, знаешь, откуда? Ступинские. От самой Каширы идут с корпусом. Хотят воевать, на любую должность согласны. Об этом весь штаб знает, но установка твоя насчет женщин известна, поэтому молчали люди.

— Тебя дожидались?

— Угадал, — засмеялся Щелаковский. — Понимаешь, стремление хорошее, и характер свой женщины показали. Месяц за корпусом следовать непросто.

— Значит, без дружков-покровителей не обошлось?

— Все мы человеки, Павел Алексеевич. Но не в покровителях суть. Я беседовал с женщинами. Одна с образованием. Ее потом можно послать подучиться…

— Алексей Варфоломеевич, еще до твоего приезда у нас случай был. Два хороших командира до дуэли дошли, сам этим петухам выволочку устраивал.

— Знаю, знаю, — кивнул комиссар. — А известно ли тебе, где та девушка, из-за которой сыр-бор разгорелся?

— Перевели в корпусной госпиталь.

— Нет ее там. Одного из петухов взяли от нас с повышением, и она с ним уехала. Поженились, пишут товарищам, что счастливы.

— Ну и пусть радуются, комиссар. А я убежден, что женщинам в боевых частях места нет. Не желая того, они создают нервозную обстановку, пробуждают соперничество, ревность.

— Разные же люди, Павел Алексеевич! Ты нашу официантку возьми — кавалеров на пушечный выстрел не подпускает. Думаю, ступинские женщины не хуже. Предупредим их.

— Смотри, комиссар, на твою шею крест. Моральное состояние — прежде всего по твоей линии.

— Значит, вопрос решенный, — обрадовался комиссар, останавливаясь. — Ты подожди, Павел Алексеевич, не торопись. Я догоню через пять минут. Скажу женщинам, что генерал приказал с завтрашнего дня зачислить их в штат.

— Утром узнают.

— Нет, Павел Алексеевич, сейчас. Это им самый лучший сюрприз в новогоднюю ночь!

17

Ответственную задачу, поставленную директивой Военного совета Западного фронта, кавкорпус выполнил. За десять суток гвардейцы прошли с боями двести километров, круша и ломая тылы 4-й немецкой армии, поставив ее под угрозу окружения.

Одного только не смогли сделать кавалеристы — захватить штаб этой армии. Незадолго до подхода гвардейцев штаб на трехстах автомашинах укатил по Варшавскому шоссе куда-то на юго-запад. Задержись немецкие генералы еще немного — и крышка: в первый день нового года, незадолго до сумерек, на Варшавском шоссе появились всадники. Передовые отряды Баранова с ходу захватили вражеский аэродром и на некоторое время перекрыли шоссе в восьми километрах южнее Юхнова. Там, возле деревни Касимовки, кавалеристы освободили пятьсот советских военнопленных, которых немцы гнали в свой тыл.

Донесения от Баранова поступали с большим опозданием.

Павел Алексеевич, когда стемнело, сам выехал к Юхнову, чтобы на месте выяснить обстановку. Щелаковский отговаривал — очень опасно. Стремясь вперед, кавалерийские дивизии оставили у себя за спиной вражеские гарнизоны, обогнали отходившие немецкие части.

Белов взял несколько надежных разведчиков и взвод из комендантского эскадрона. Отряд без происшествий миновал три деревни. В последней из них немцы бросили исправные орудия и автомашины. А в крайних избах — большой склад саперного имущества: кирки, лопаты, мотки колючей проволоки и взрывчатка.

Неделю назад Павел Алексеевич отдал приказ: трофеями не заниматься, людей на