class="p1">— Поймали? Это ты о том, что четверо подозреваемых в совершении теракта взорвали себя, прихватив на небеса пятерых полицейских и троих гражданских? Громко сказано, тебе не кажется?

— Да, все пошло не по плану. Но террористы мертвы, и это главное!

— Серьезно? Хочешь сказать, что они провернули это вчетвером и действовали сами по себе? Например, доставили контрабандой ядерную боеголовку в Германию из России…

— Россия? С чего ты взяла, что из России?

— По моей информации, бомба слишком мощная для Пакистана или Ирана.

Секундное колебание.

— Твоя информация неверна.

— Значит, ты придерживаешься версии, что это была террористическая группа, действующая сама по себе?

— Я этого не говорил. Конечно же, у них там целая сеть. Мы выпустили пресс-релиз об этом…

— Пожалуйста, Дитер, давай сейчас не будем про твои пресс-релизы. Ты же знаешь, меня никогда не интересовала подобная туфта. Сейчас все это выглядит так, словно вы либо еще мало знаете о том, что там на самом деле, либо скрываете что-то от общественности.

— О чем ты говоришь? Ты намекаешь на эти глупые теории заговора, которые бродят по интернету? На то, что за этим стоит ЦРУ, чтобы у американцев была причина бомбить Иран? Это полная чушь!

— А что, если это был кто-то другой? Тот, кому выгодна вся эта неразбериха.

— Кто, например?

— Например, неонацисты.

— Почему именно неонацисты?

— Скажем так, у меня свои источники. Что, если кто-то решил разбередить этой атакой душу немецкого народа, чтобы добиться сдвига вправо? Ведь если это правда, то план сработал блестяще, не так ли?

— Глупости. Весь этот правый радикализм — преходящее явление. Последствие вполне объяснимого гнева, который ты, кстати, изрядно подогрела своей статьей. Но не волнуйся, душа народа скоро поостынет.

— Ты действительно в это веришь или это официальная версия твоей партии?

— Это официальная версия моей партии, и я в нее тоже верю.

— Но ведь ты можешь ошибаться? Возможно, поддержка неонацистов теперь будет расти постоянно. В конце концов, ПДС тоже не просто растворилась в воздухе.

— Это разные вещи.

— Согласна. Я лишь хочу понять, рассматриваете ли вы в Министерстве внутренних дел и другие версии, помимо исламских террористов.

— Министерство внутренних дел, конечно, рассматривает все возможные версии. Но нет причин сомневаться в том, что это были исламисты. В конце концов, есть признание террористической группы, в которую входили кёльнцы и которая, как нам известно, уже некоторое время планировала крупную атаку в Европе.

— По-моему, было несколько таких признаний от разных организаций.

— Да.

— Значит, вы не можете знать точно, что какая-то из тех групп к этому причастна?

— Коринна, то, что к теракту поспешили примазаться любители дешевой популярности, не означает, что все признания — ложь! Все наши источники однозначно указывают на то, что это была исламистская террористическая ячейка.

— Что за источники? Только это письмо с признанием, или есть что-то еще?

— Извини, я не могу посвящать тебя в подробности расследования.

— Ну, давай же, Дитер, как в старые добрые времена!

— Старые добрые времена прошли, Коринна. И ты мне дала ясно это понять.

— Да, я знаю. Мне очень жаль.

— Правда?

— Ну, мне жаль, что все так закончилось. Я должна была…

— Забудь об этом, Коринна, ты не вытянешь из меня больше, напоминая мне о прошлом. Я не настолько глуп, чтобы попасться на эту уловку!

— Дитер, я…

— Я думаю, лучше нам завершить этот разговор прямо сейчас. Всего доброго, Коринна.

Он сбросил вызов, даже не дав ей возможности сказать слова благодарности. Фаллер прокрутила в голове ход беседы. Гайслинг, кажется, был раздражен и ушел в глухую оборону. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что это значит: он сам сомневался в официальной версии. Вероятно, выводы МВД были основаны на информации, поступившей из ЦРУ и АНБ. Из предыдущих разговоров она знала, что Гайслинг не доверяет американским источникам. Но, конечно, это не означает, что информация была ложной.

Фаллер доехала до редакции и заглянула к Элли, помощнице редактора. Коринна подозревала, что Элли держали в «Шике» исключительно потому что она раньше других получала информацию о новейших чудодейственных диетах, о которых они периодически писали. Она перепробовала их все, но ни одна ей не помогла.

— Элли, был эксперт из какого-то института военных исследований или чего-то в этом роде. Его постоянно показывали по телевизору после нападения. Такой худой лысый парень в дорогом костюме. Помнишь?

— Гм-м, без понятия. Могу позвонить в редакцию и спросить, кого они там приглашали.

— Да, сделай, пожалуйста. Мне нужно с ним поговорить.

Она отправилась к себе в кабинет и подключила компьютер к корпоративной сети. В дверях появился Дирк Браун. Его рот расплылся в широкой улыбке.

— Привет, Коринна. Как поживает статья о последствиях катастрофы?

Она обещала положить ему сегодня на стол первую версию.

— Пока работаю над ней. Мне нужно еще немного времени.

— Конечно! — сказал он голосом, исполненным любезности и понимания. — Работай столько, сколько считаешь нужным. Удачи!

Фаллер проводила его задумчивым взглядом. Она бы предпочла, чтобы он, как раньше, вышел из себя и накричал на нее за то, что она не уложилась в срок. Но у дурацкой свободы, которой она наслаждалась в последнее время, были свои преимущества. Если ей удастся раскрыть, кто стоит за нападением, это будет еще круче для журналистской карьеры, чем ее «Гнев». В этом случае место главного редактора у нее, считай, в кармане. Из задумчивости ее вывел голос Элли.

— Его зовут Карл Грюндлер, — с гордостью сообщила она. — Из Института исследования политических конфликтов Геттингенского университета.

— Спасибо, Элли!

Минуту спустя она уже говорила с Грюндлером по телефону. У него был хорошо поставленный голос, который выгодно звучал в телевизоре. Казалось, ученый был очень рад, что кто-то из прессы заинтересовался его персоной. Очевидно, он переживал, что за последние несколько недель внимание СМИ к нему значительно поубавилось. Честолюбивые толстячки вроде него были лучшими собеседниками, их просто разрывало до желания поделиться с кем-нибудь тем, что они знают или думают.

— Да, я уверен, что эта бомба не из Ирана, — подтвердил он. — То же самое я пытался объяснить федералам и ЦРУ, но у меня создается впечатление, что они не очень-то прислушиваются.

— Так это были не исламисты?

— Я этого не говорил. Если бомбу доставили из России, как я подозреваю, то практически любой мог купить ее на черном рынке. «Аль-Каида» уже давно пытается заполучить такое оружие. Может быть, они наконец-то решились.

— Что, прямо-таки любой может купить ядерное оружие на черном рынке? Просто так?

— Разумеется, не просто так. Вы должны знать нужных людей, и вам потребуется куча