— А вы, князь, наверное тоже ничего не знаете про Аймара? — Хмыкнул Юсупов.

— Я знаю, что ее здесь нет. — Жестко постановил тот. — Еще я знаю, что иностранка очень слабо разбирается в нашей внутренней политике и могла быть введена в заблуждение.

— Тем не менее, вам бы следовало знать про Аймара, что они очень неохотно дают показания в чужих судах, — продолжил Юсупов, скалясь в радушной улыбке. — Они сразу казнят.

— Это угроза? — Напрягся князь.

— Если вы не тронули Аймара Инку и пальцем — то угрозы нет никакой, — добродушным дедушкой завершил тот. — Вы же не пытались выкрасть ее вместе с супругой моего внука? Например, по ошибке?

Кто-то на краю стола закашлялся, припоминая отрывок из телевизионного ролика.

— Я — не пытался. — Хлестко ответил Черниговский. — Еще свидетели будут?

— Кормилица моих сыновей, Мстиславская Нина Андреевна. — Кивнул Мстиславский, возвращаясь к бумагам. — Введена в род мной самолично после эвакуации из твоей тюрьмы.

— Осторожнее с предположениями! — Еще раз одернул его обвиняемый.

— Она не будет свидетельствовать, — убрал тот сразу несколько бумаг. — Я ей запрещаю.

— Ловко, — попытались было в ответ развить успех, демонстрируя шаткость обвинителей.

— Там женские мелочи, как она припомнила на публике пару давних историй про твою супругу, а через две недели ее кортеж выкинуло с дорожного полотна на крутом повороте. — Был так же спокоен Мстиславский. — Дело потом ты расследовал, в обгоревших машинах ее тело нашел. А я тебе золотом и самоцветами кланялся, уговаривая виновников отыскать.

— Я и нашел! — Гаркнул Черниговский. — Ты их лично повесил!

— Да… — Глухо ответили ему. — И успокоился. А вторая мать моих детей страдала в подземелье от холода и крыс. — Глаза, впервые отражающие эмоции, поднялись на Черниговского.

И эмоцией той была лютая ненависть.

— Значит, за повешенными кто-то стоял. — Сглотнул Черниговский. — Клянусь, я верну твое золото и приложу все усилия, чтобы найти их и наказать.

Тем более, что ликвидировать очередную прослойку посредников не так сложно.

— Очнись, князь. — Дрожал от злости голос Мстиславского. — Ты уже никого не станешь искать. Разве что легкой смерти.

— Ты убить меня решил, не сумев доказать мою вину?! — Изумился Черниговский в голос, жестом руки призывая всех князей в свидетели. — Неужели настолько отчаялся мне злодеяния приписать, что всякий стыд потерял?! Неужто правды за тобой настолько нет, что против наших законов пойти решил?! Так знай же, общество этого не потерпит!!

— А за мной правда есть. — стал подниматься из-за стола князь Мстиславский. — Как и очевидец, которому есть вера.

— Кто на этот раз? — Фыркнул Черниговский. — Очередной иностранец или безумец?

— Мой второй сын. — Распрямился князь, поведя плечом и освобождая ладони из-под мехового рукава.

— Я не видел там этого достойного юношу!

— А он там был. — Хищно улыбнулся Мстиславский. — Он был там, когда внук Шуйского заставил охранителя тюрьмы, твоего отреченного бастарда, сбежать.

Рядом неспешно поднялся князь Панкратов.

— Он лично вскрывал фундамент темницы и освобождал выживших. В том числе невесту Максима.

Встал из-за стола князь Юсупов, в движении сбросив на спинку кресла шубу и оставшись в одном черном кафтане с алой шнуровкой, да таких же брюках.

— Его могли ввести в заблуждение, — облизал пересохшие губы Черниговский, нервно посмотрел по сторонам и дернул за плечи сидящих по обе стороны от него князей, призывая тоже встать на ноги.

Те подчинились, но делали это с большой неохотой. Зато через пару секунд их было семеро против троих.

— Он видел, как после приехал ты, на одной машине с отлученным от рода. — Продолжал Мстиславский. Как бился с ним вместе…

— Это отцовское сердце!! Он бросился ко мне, умоляя помочь!

— Как он умер на твоих руках. — Игнорировал тот первую вскрывшуюся ложь, продолжая говорить.

— И я мстил. — исподлобья смотрел Черниговский. — Обвинишь меня в том, что я человек?

— А еще мой сын лично изымал кости погибших из камер, ставших могилами. Не оставил без внимания прах от прогоревшей плоти, запрятанной в общей яме. Для каждой удалось определить родство. — Мрачно уронил Мстиславский. — Так услышьте меня, князья Акчурины, князья Вяземские, князья Куракины, князья Шехонские, князья Гагарины…

С гулким эхом треснула в княжеских руках трость, оставшись в руке острым осколком.

— Князья Ишеевы, князья Мещерские, князья Пожарские… — гремел под сводами исполненный силы и решимости голос, вещая казалось бесконечный список.

И звучали отодвигаемые от стола кресла, и оправлялись тяжелые меха, когда очередной князь, заслышав свое имя, поднимался на ноги. Много их было — под три десятка, кто смотрел на князя Черниговского.

— Ботинки! Ботинки от него оставьте! — Волновался Давыдов, ерзая на месте.

Подниматься вместе со всеми ему мешала присяга.

— Осталось найти хозяина тюрьмы, верно? — Упрямо смотрел на Мстиславского Черниговский. — Верно говорю, уважаемые князья, алкающие мести?! Вы же поднялись не для того, чтобы броситься на первого же, на кого укажут пальцем?!!

— Верно говоришь. — Одними губами улыбнулся Мстиславский. — Складно и красиво. Виден порядок в твоих рассуждениях.

— А тебе он не по нраву, как я смотрю? — Зло улыбался ему в ответ Черниговский.

— Я порядку только рад. Не было бы железного порядка в твоем ведомстве, как бы тогда я нашел приказы на перевозку беспамятных людей вертолетом из Москвы в Екатеринбург? Как бы я отыскал распоряжения и рапорты, в которых ты обязывал снабжать твоих людей спецсредствами? Как бы нашел должностную записку на выдачу удостоверения сотрудника с фотографией твоего бастарда?.. Зачем мне слова, когда есть бумага за твоей подписью? Смотрите сами, честные люди, — взял Мстиславский бумаги из папки и не глядя протянул справа от себя — а там перехватили и передали дальше.

— Все это бред, чушь и фарс!!! — Чуть истерично прокричал князь Черниговский, глядя, как бумаги расходятся по рукам. — И пока я еще гость, как и вы сами, то я дойду до хозяина дворца и потребую у него этот фарс прекратить!

Резким движением князь отодвинул кресло и злым, размашистым шагом направился в Кавалергардскую залу и прошел ее насквозь. Отмахнувшись от попытавшихся заступить ему дорогу слуг, оттолкнул от себя створку и в ярости двигая зрачками пытался отыскать какого-нибудь хозяйского приказчика, чтобы провел его к императору.

Но первым нашелся сам великий князь Роман Глебович, весьма удачно оказавшийся по пути.

— Князь, что происходит?! — Чуть не схватил его Черниговский за мундир. — Где император? Я желаю с ним говорить немедленно!